рассеялся: зрение адаптировалось к темноте, а чуть позже, он увидел приближающуюся тень. Когда незнакомец поравнялся с ним, резкая подсечка в область колена и одновременное удушающее движение левой руки в области шеи, разом завершили слабое сопротивление противника.
– Who sent it? – Андрей прошептал в ухо, и чтобы дать возможность ответить, слегка ослабил хватку. Он чувствовал, как наполняются воздухом лёгкие удерживаемого. «Пожалуй, достаточно».
– Who…?
Соперник, пытаясь покачать головой, потрясённо мычал.
– Chi ha mandato? – переспросил он на итальянском и, не дождавшись ответа, ткнул его указательным пальцем свободной руки в область чуть ниже шестого позвонка, в углубление борозды спинномозгового нерва.
Тело обмякло и сползло к ногам на бугристую поверхность бетонного покрытия. Андрей отряхнулся, убрал стилет в специально предназначенный отдел дорожной сумки. «Минут на пятнадцать хватит». А больше, чтобы оторваться от непрошенных спутников, ему и не нужно. Осторожно выглянув на ярко освещённую платформу, он дождался прибытия состава, когда внимание стоявших на перроне сосредоточилось на посадке в вагоны, вышел из укрытия и впрыгнул в переднюю дверь первого вагона, потом мгновение подождал и перед самым закрытием дверей покинул его, перейдя на противоположную сторону, где уже готовился к отправлению такой же состав. Андрей размышлял: ехать ли прямо сейчас в аэропорт или заночевать в итальянской столице, перспектива провести ночь в зале ожидания утреннего рейса на Москву не прельщала его. Оставаться на ночлег в итальянской столице, означало обрекать себя на неоправданные риски, кто знает, что на уме у охотников за ним?
«Решено, полюбуюсь ночным Римом, а ближе к полуночи закажу такси до Фьюмичино, переночую и в аэропорт», – наметил он для себя алгоритм дальнейших действий, выходя на станции Барберини. В тёмном небе Вечного города, чуть подкрашенном затухающим закатом, висела полная луна. Свет уличных фонарей затмил мерцание звёзд, и величественный жёлтый диск полновластной властительницы ночного купола свидетельствовал только об одном: «Вы подо мной». Какофония звуков, издаваемых проезжающими вдали от этого квартала автомобилей, возгласы запоздавших туристов, шёпот ночного ветерка в кронах платанов – всё это и было голосом древнего мудрого города. Удивительно было осознавать, что много веков назад на это небо смотрели, подобно ему, Понтий Пилат и Нерон, по этим переулкам, вымощенным булыжником, отлакированным множеством ног, гуляли Плавт и Публий Овидий, а древние стены слышали призывные кличи гладиаторов и стоны жертв воинов Алариха.
Всякий раз возвращаясь сюда, он словно растворялся в атмосфере окружающих его красок, звуков и запахов, и сам становился свидетелем этой восхитительной истории взлёта и падения многих людей, городов, империй; он чувствовал себя частицей, молекулой на ночном перекрёстке пространства и времени.
На травертиновых ступенях у фонтана Треви сидели