поняли, что речь идет о Елене Шелестовой. И сомневаюсь, что у вас есть большая головная боль в кадровом смысле, чем она.
– Понял, понял, – покивал я. – И?
– Полагаю, за то время, что мы с ней не виделись, ничего не изменилось. Она наверняка все так же дерзит руководству, брызжет ядом по поводу и без повода и считает, что ее шутки есть вершина остроумия. Верно же?
– Ну, не то чтобы… – уклончиво ответил я. – К тому же у меня крепкая нервная система, а специалист она хороший.
– Как вы знаете, нервные клетки не восстанавливаются. Что же до профессиональных качеств… Кто-то из древних сказал, что незаменимых нет. Собственно, потому я в свете нашего дальнейшего тесного и, уверен, крайне перспективного сотрудничества предлагаю вот какой обоюдовыгодный вариант. Вы избавляетесь от дискомфортного балласта в виде Шелестовой и получаете двух великолепных сотрудников, а я, в свою очередь, помогаю своим коллегам, которые сейчас, в наше нелегкое время, остались без работы.
– Н-да. – Я закинул ногу на ногу. – Интересно, интересно.
– А если вас смущает моральный аспект, если вы переживаете за будущность вашей бывшей сотрудницы, то и это разрешимо. Мы переведем ее сюда, ко мне, в «Московский вестник». Да, это ведет к возникновению проблем уже в моей редакции, но, согласитесь, мне все же будет проще, чем вам. Вы-то с ней в одном помещении сидите, а у меня вот отдельный кабинет есть, с хорошей надежной дубовой дверью. Плюс Ольга, которую не так просто миновать даже такому бедствию, как наша общая знакомая.
– Ольга – сила, – согласился я.
– Так что, по рукам? – Голицын встал из-за стола и подошел ко мне. – Договорились?
– Нет. – Я тоже поднялся на ноги. – Шелестова та еще заноза в заднице, это верно. Но, как ни странно, она вписалась в общую редакционную систему координат и стала частью моего коллектива. Да даже если бы и не это, я бы все равно подобную сделку заключать не стал. Нет у меня привычки людей менять, как марки или монеты, по курсу два к одному. Вот такой я смешной старомодный чудак. Что же до нашего дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества – тут я с вами полностью согласен, оно может сложиться, для этого нужна самая малость. Вы не лезете ко мне и моим людям, а я, в свою очередь, не создаю вам никаких проблем. Даже, если надо, на следующий Новый год в корпоративе поучаствую и итоговое собрание редколлегии посещу. Все довольны, всем хорошо. Как вам такой вариант?
– Знаете, Харитон Юрьевич, люди, общающиеся со мной, обычно думают, что если я чего-то и достиг в этой жизни, то это произошло лишь благодаря моим родителям и родственникам, – опершись рукой на спинку стула, легко и как-то даже весело произнес Голицын. – Дескать, они люди, имеющие вес в обществе, вхожи в высшие сферы, потому жизнь моя легка и безоблачна, я иду по ней смеясь. И знаете, это на самом деле так. Собственно, кроме них, мне ничего больше от боженьки при рождении не перепало. Обделил он меня дарованиями, я не умею ни рисовать, ни петь, даже на пазлы в детстве и то терпения не хватало. И журналист я никакой.
– Никогда