слог, чисты когда
Зёрна помыслов и совесть.
Чтобы духом не уснуть,
Разбужу столетий сны,
И сочту за честь нырнуть
В дебри русской старины.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
в которой говорится о бренности и скоротечности всего сущего, о простом женском счастье, о важности выполнения семейного долга, о безграничной милости Отца нашего небесного и о радостном событии
1
Что ж, ныряю! Светлый князь
В Беловодье, в граде стольном,
Не теряя с Богом связь,
Жизнью радостной и вольной,
Жил с княгиней в лоне счастья,
Уваженья и любви,
Пониманья и согласья,
Тет-а-тет и визави.
2
Но, однако, в доме пусто!
Ни в рубашке, ни в сорочке,
Не нашла чета в капусте
Ни дочурки, ни сыночка.
Мир, в сражениях с греховным,
Был княгини не о том…
Как-то больше о духовном
И поменьше о земном.
3
Князь же брал бойчее в толк
Штоф вина и плотный ужин.
Выполнять семейный долг
Он и сам, не то чтоб дюже.
Вот и вышло, что поставил
На плоды Творец зеро.
Божьей милостью оставил —
Бросив жребий на ребро.
4
И каких только чинов,
Из каких далёких далей,
Самых знатных ведунов
И врачей не призывали.
Всё – пустая канитель!
Трата времени и сил.
Воздаянья горький хмель
За грехи потомство слил.
5
Но однажды к ним под вечер
Волхв-отшельник постучал —
Божьей милостью предтеча
Перемен и всех начал.
Дал княгине поздний гость —
Проводник потерь и встреч —
Ячменя, примерно горсть,
И напутственную речь:
6
«Осуши, голубка, слёзы.
Светлый князь, умерь печаль.
Изменили ракурс звёзды
И сгоревшего не жаль!
Знать, не вечен Божий гнев,
Мир питает справедливость.
Произвёл талан* отсев,
Переплавив гнев на милость.
*Талан – судьба, удача, счастье.
7
Пусть княгиня зёрна съест,
И недуг её оставит.
На бесплодье жирный крест
Провиденья перст поставит.
Не всесилен больше рок,
И не нужен вам посредник.
А спустя известный срок
Осчастливит вас наследник.
8
Будет силой он могуч
И умом отменно славен,
Светел, чист, как солнца луч,
Силой духа Богу равен.
От меня ему презент
(Не помыслите за взятку),
В битве – главный аргумент,
Меч Заветный».
9
«Дар – в десятку!
И из золота слова.
Твой глагол, да Богу в уши! —
Князь сдержал слезу едва, —
И бальзам