было явное поражение в едва начавшейся войне.
Надо мной навис хозяин кафе с требованием заплатить за предоставленный напиток. Я был на взводе, и не осознавая себя от бессильного гнева и отчаяния, сорвался – крикнул нечто оскорбительно-невразумительное в его сторону и стукнул по столу кулаком. Поступок этот смотрелся по-детски смешным и нелепым, но вот внезапно вспыхнувший и сгинувший в небытие стол – нет.
Хозяин кафе так и застыл от шока, не в силах пошевелиться, чем я и воспользовался, вложив ему в руку пару мелких купюр и спешно ретировавшись.
Я чувствовал себя глубоко обманутым, и шёл, расталкивая идущих мне навстречу людей. Будто вместо шоколадки мне подсунули камень в красивой обёртке. Представлявшаяся такой заманчивой сила на деле аукнулась треклятым подчинением ловкому манипулятору и пройдохе Азазелю. И даже символ на моей руке приобрёл иное значение – вечного порочного круга, из которого был выход лишь один – умереть. Но дурные мысли ненадолго задержались в моей голове – в конце концов, я просто не мог ненавидеть своего спасителя.
Ноги сами привели меня к цели. На фоне пятиэтажных домов особняк Хотто Бивенса смотрелся весьма внушительно. Как и положено приличному особняку, он был окружён частоколом из острых металлических прутьев, выполненных в виде старинных дротов.
По счастью, Азазель не требовал с меня соблюдения норм приличия, а потому я попросту ухватился за два «прута» и с силой потянул их на себя. С ужасающем скрежетом они сорвались с петель, после чего я прошёл в образовавшуюся брешь.
Хотя стены из тёмного камня и выглядели достаточно мрачно, садик не вызывал у меня никаких неприятных мыслей и ассоциаций. Запах раскинувшихся в своих клумбах цветов был дурманящим и приятным, что подняло настроение мне ещё сильнее.
Напротив входа расположилась статуя человека в плаще с протянутой рукой. И чем больше я смотрел на статую, тем сильнее она мне не нравилась. Лицо человека под капюшоном не имело ничего общего с общепринятыми канонами красоты. Напротив, архитектор словно стремился создать самую отвратительную статую в мире. На лице уместилось сразу три маленьких глаза, жвало и мелкие щупальца, которые я по началу принял за бороду с усами. На протянутой его руке была видна крошечная человеческая фигурка, застывшая в молящейся позе.
Не успел я толком осмотреть данную композицию, как меня отвлекло телепатическое сообщение.
«Я рад, что ты добрался.» – Сказал мне Азазель, на удивление серьёзный. – «Не стоит задерживаться ещё сильнее, они уже готовы подписать контракт и для этого собрались в главном зале особняка. Я же на время исчезну, у нас с Гибрулусом наметился один разговор.»
Азазель оборвал связь, и я решительно распахнул двери особняка, до смерти перепугав старого слугу, который, ворча, попятился. Уже здесь передо мной предстал выбор: две абсолютно идентичные двери справа и слева, а также гигантская винтовая лестница на второй этаж.