уголовного закона, их объединение в один или несколько «укрупненных» составов, построенных на основе группового объекта объединяемых преступлений.
Ярким примером эволюции такого рода служит процесс постепенного объединения различных посягательств на социалистическую собственность в родовое понятие хищения: Закон от 7 августа 1932 г., впервые (после издания Уголовного кодекса 1922 г.) введший это понятие в юридический оборот, и, далее, Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» от 4 июня 1947 г., в котором процесс образования родового понятия хищения получил полное завершение»[46].
Действительно, в тех случаях, когда речь идет о защите от посягательств на социалистическую собственность, значение этого объекта – «социалистической собственности» – выступает в такой исключительной мере, что такого рода элементы состава, как способы действия, обычно играющие самостоятельную роль, теряют свое самостоятельное значение. Поэтому Указ от 4 июня 1947 г. к понятию «хищение социалистической собственности» одинаково относит и кражу, и грабеж, и растрату, и мошенничество, и корыстное злоупотребление властью: ценность объекта – социалистическая собственность – нейтрализует различие в способах действия [47].
II. Элементы состава, характеризующие объективную сторону преступления
Элементы состава, характеризующие объективную сторону преступления, представлены в законе наиболее полно и разнородно. По существу каждая диспозиция (в описательных составах, конечно) представляет собой главным образом совокупность элементов, характеризующих объективную сторону преступления. Это явление совершенно неизбежно, поскольку при ограниченности элементов, характеризующих субъекта и субъективную сторону (умысел или неосторожность, очень редко – мотив или цель), при отмеченном выше весьма частом родовом определении объекта, специфика каждого состава преступления находит свое выражение главным образом в объективной стороне; здесь чаше всего проходит грань, отделяющая одно преступление от другого и преступное действие от непреступного.
Действительно, умысел необходим для значительного большинства составов преступления. Порой целая группа преступлений (контрреволюционные преступления) требует наличия умысла. Отсюда ясно, что грань между отдельными видами контрреволюционных преступлений (например, грань между диверсионным актом и вредительством) может лежать лишь в сфере признаков, характеризующих объективную сторону. Равным образом и значительная группа посягательств против имущества – кража, разбой, вымогательство и другие – также предполагает наличие умысла: и в этих случаях, следовательно, грань, отделяющая одно имущественное преступление от другого, выражается в различии элементов, характеризующих объективную сторону того или иного преступления (например, кражи и вымогательства). Это положение