смерть, а он все еще не понимает этого, – подумал Эндри, от досады стиснув зубы. – Не признает».
Оруженосец понизил голос:
– Но мы-то с вами знаем, как быстро все может измениться. – После долгого, тяжелого молчания Дом встретился с ним взглядом, его брови сошлись на переносице.
– Я бессмертный видэр, сын Утраченного Глориана. Я не думаю о смерти так, как вы, смертные, и не боюсь ее, – прорычал он.
Жалкая маска.
Эндри порывался проглотить свою реплику, похоронить грубые слова, найти более щадящий вариант ответа. Но дорога способна изменить человека, особенно та, по которой они шли сейчас.
– Я видел, как умирают слишком многие из вас, так называемых бессмертных, – спокойно сказал Эндри. – Когда-то я сомневался, можете ли вы, Древние, вообще истекать кровью. Теперь я видел столько вашей крови, что мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
Дом переступил с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко. Он коснулся своего бока в том месте, где его когда-то пронзил кинжал.
– Я не нуждаюсь в подобном напоминании, оруженосец.
– Полагаю, нуждаетесь. Как и все мы, – выдавил из себя Эндри. Корэйн снова упала на землю, и снова он вздрогнул вместе с ней. На этот раз Сигилла помогла ей подняться и отряхнуться от пыли. – Корэйн нужна нам, чтобы спасти мир, и она должна быть готова сделать это, когда – если – нас не будет рядом.
Вздохнув, Дом пониже опустил капюшон. Даже в тени дюн его золотистые волосы блестели, а красные рваные шрамы выделялись на лице. Он снова взглянул на Корэйн, Сорасу и Сигиллу, на горизонт, который одновременно казался и щитом, и угрозой.
– Клянусь богами Глориана, я молюсь, чтобы этот день никогда не наступил, – ответил он.
Эндри медленно выдохнул.
– Клянусь богами Варда, я тоже.
Оруженосец не считал себя таким религиозным, как многие его соотечественники в Аскале, посвящавшие свои мечи и щиты великому Сайреку. И не таким, как его мать, которая каждое утро молилась у очага, взывая к очищающему огню Фириада Спасителя. Но все же он надеялся, что один из богов пантеона услышит их, и боги Глориана тоже. Какой бы бог ни слушал их, он должен услышать призыв везде, даже через бесчисленное множество миров. «Вы очень нужны нам».
– Предлагаю вам обоим поспать, – сказала Вальтик, внезапно оказавшись так близко, словно выскочила из песка. Ее усеянное морщинами бледное лицо выглядывало меж седых кос, украшенных клыками и свежим жасмином. Эндри не знал, где ей удалось найти в пустыне такой цветок.
– Прочь, ведьма, – пробормотал Дом, снова натягивая капюшон.
Она едва ли отреагировала на реплику бессмертного, ее ярко-голубые глаза неотрывно смотрели на Эндри.
– Поспать, – повторила она. – О монстрах глубин впредь не вспоминать.
Эндри думал не о морских змиях Миэра или кракене, но все равно кивнул хотя бы для того, чтобы ведьма пошла дальше.
– Хорошо, Gaeda, – сказал он, используя джидийское слово, обозначающее «бабушка». Одно из нескольких, которым научил его Корэйн.
Он