мне странная эта страна…»
Полюбилась мне странная эта страна,
Где теням, словно тварям, дают имена
И дела заменяют словами.
Не ищите меня, я ушёл в интернет,
Говорят, там ни смерти, ни времени нет.
Мы не встретимся с вами.
Может быть, и найдётся какой-нибудь чат,
Где угрюмые люди ночами молчат,
Не тревожа ни мышек, ни клавиш.
Не вините меня, я не мог не уйти —
Христа ради прошу в социальной сети:
«Полайкай мне, товарищ…»
Красота в пустоте, красота in the Space,
Мир спасает она, а меня – интерфейс
От разлук, именин и поминок.
Жизнь даётся, конечно, но это обман,
А у смерти – пронзительно синий экран,
Как сказал один инок…
Рождество Христово
Двор крестьянский, небогатый,
хлев простой, народ простой:
пастухи и дипломаты,
генералы, депутаты,
конь в попоне золотой,
ангел тихий, Дух Святой,
гусь, телёнок, кот и квочка,
ослик – добрая душа.
Хоть бы краешком глазочка
посмотреть на малыша.
Не сквозит ли из окошка?
Где соломку подстелить?
Зачадила вроде плошка,
масла надо бы долить…
Ничего не нужно, звери,
птицы, дети, пастухи,
вам открыты окна, двери,
вам отмерено по вере,
вам доступны все верхи;
спит Младенец синеокий,
от рожденья тих и свят,
спит, прощая мир жестокий,
спит, спасая мир жестокий,
освящая мир жестокий
и жалея всех подряд.
Расходитесь понемногу,
снег метёт, трудна дорога,
и звезда всего одна,
но тому, кто видел Бога,
светит вечностью она.
Из письма Марине Кудимовой
Ну что вам рассказать ещё, Марина?
Живу посредством нитроглицерина
И ангелов, танцующих на свет.
Я жив, пока они под потолками,
Прикинувшись простыми мотыльками,
В земном пространстве оставляют след.
А я не мотылек, не даже ангел —
Туда-сюда шатающийся анкер
Внутри часов, висящих на стене
Пропахшего безвременьем фастфуда
В четвёртом измерении отсюда,
Где вы стихов и не читали мне.
Хотелось бы…
Хотелось бы, конечно, всем поэтам
припасть душой к приятным сим предметам:
банальностям, фуршетам, шашлыкам,
к холодным винам и горячим водам,
к валютным вкладам, к избранным народам
и даже в худшем случае к волкам…
Но уберёг нас Бог от этой страсти:
от пыльных дач и от обильной власти,
от терпких вин, от жирных шашлыков —
хватало в жизни кроткой и короткой
гранёного стакана с тёплой водкой
и песен в исполнении волков.
Неофит
Не царь земной, не Третий Рим,
Не властный глас, не скипетр