второй группы надобности в описанных выше действиях, как считают авторы, нет.
Взамен этого, по данной группе преступлений существенное значение имеет доследственная проверка сведений о совершении преступления.
А вот далее авторы почему-то утверждают, что лишь только по окончании неотложных следственных действий по преступлениям первой группы и после производства предварительной проверки по делам второй группы следователь должен приступить к составлению плана расследования.
План в процессе расследования должен все время дополняться и изменяться применительно к ходу следствия; только план дает следователю гарантию, что он не упустит из виду ничего существенного.
Первая задача при составлении плана расследования, по мнению С. А. Голунского и Г. К. Рогинского, правильно наметить все те обстоятельства, которые должно выявить расследование, иначе говоря, наметить пределы расследования.
Следующая стадия в составлении плана расследования заключается в установлении тех следственных действий, с помощью которых могут быть собраны доказательства, дающие ответ на поставленные вопросы, и одновременно – в установлении сроков, в которые предполагается эти действия совершить.
Еще авторами приводится в качестве примерного образца форма плана, совершенно справедливо отмечается целесообразность составления планов по отдельным сложным следственным действиям и необходимость иметь план всей работы в целом[292].
Итак, можно со всей уверенностью констатировать, что в 1930-е годы вопрос о нужности или ненужности планирования процесса расследования преступлений был однозначно решен в пользу гибкого, динамичного, индивидуального планирования.
Причем, выстраивая план расследования, следователь «должен брать не все теоретически возможные объяснения данного преступления, а только те, которые вытекают из имеющихся в его распоряжении фактических данных, которые, исходя из этих фактов, являются практически возможными»[293].
В системе же криминалистики, вслед за И. Н. Якимовым, С. А. Голунский и Г. К. Рогинский выделяли три составные части: 1) уголовную технику; 2) уголовную тактику; 3) методику расследования, которая изучает наилучшие приемы расследования отдельных категорий дел. Само собой разумеется, как пишут авторы вслед за этим, что дело о бесхозяйственности нельзя расследовать теми же приемами, что и дело об убийстве[294].
Таким образом, как и В. И. Громов, ни Л. М. Яхнич, ни С. А. Голунский и Г. К. Рогинский не связывали расследование преступлений с работой по единому методу, хотя и в их трудах еще просматривается стремление свести все многообразие следственной практики к небольшому количеству основных положений.
Рассмотренные работы явились базой для последующих исследований в области теории криминалистических методик.
Говоря о довоенных работах, посвященных теории организации расследования, следует упомянуть и о