Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права
нашей юридической литературе вопрос о церковном суде достаточно ясно выделяется, чтобы мы могли здесь ограничиться только теми его сторонами, которые необходимо иметь в виду при объяснении дальнейшего развитии светского права и суда. Вообще говоря, памятники церковного
законодательства не могут служить средством для изучения условий юридического быта столь ранней эпохи. Их никак нельзя ставить рядом с договорами князей или с Русской Правдой, как средства изучения права. Не от уставов Владимира или Ярослава мы делаем заключения к Русской Правде или к договорам, а наоборот. Каждый из названных памятников становится таким образом сам целью изучения. Мы обращаем здесь на них внимание только с тех сторон, которые связаны с нашей главной задачей. Что такое устав Владимира Святославича о судах церковных? В каком отношении могла стоять законодательная власть к юридической практике? Как могли определиться границы церковной юрисдикции в это время? Вот вопросы, которые для нас так же важны, как и для канониста.
Восточная церковь с первого своего появления в России носила в себе все признаки закончившегося развития в каноническом отношении. В Византии еще во времена Юстиниана, стало быть в половине VI в., церковное законодательство становится предметом кодификации. Не только постановления церкви по делам церковным (собственно канон), но и законы светской власти (номос) вошли в состав Номоканона (сочетание, вполне выражающее дух восточной юриспруденции. Речь Н. И. Крылова) Иоанна Схоластика. После него собирание законов в том или в другом порядке продолжается непрерывно. К тому времени, когда христианство стало распространяться на севере, число подобных сборников в Византии было уже весьма значительно, и в конце IX в. видное место между ними принадлежало так называемому Номоканону Фотия. Дальнейшее литературное развитие в Византии характеризуется главным образом появлением в XII в. толкований на прежние сборники. Таковы толкования Зонара, Вальсамона, Аристина.
Когда в конце X в. восточное исповедание праздновало свое торжество господствующей на севере церкви, – то вместе с князем из Корсуня явилось в Киеве византийское духовенство. Митрополит Евгений с этого начинает историю русской иерархии и, основываясь на летописях и каталогах иерархических книг, считает возможным к этому раннему времени отнести образовавшее шести епархий в России (см. Описание Киево-Софийского собора, 1825 г., стр. 60). Все эти епархии получили права и преимущества от константинопольского патриархата, конечно, только в отношении их внутреннего строя. Явление таких обширных успехов церкви в первое же время ее водворения может быть объяснено только давнишним ее существованием на севере. Что христианство было распространено до Владимира, – это всего лучше свидетельствует договор Игоря с греками. В этом договоре мы встречаем и первое указание на существовавшую в Киеве церковь ев. Илии, которая в договоре названа соборной (ПСРЛ, т. I, стр. 22).
Как же относилась власть