комсомольский значок, и не просто значок, а с золотой веточкой. Такой значок говорил об особых полномочиях. Тогда я представлял «нашего человека» другим – волосатиком в поношенной экипировке, так я выглядел сам, но Коля Васин обещал – придет «наш», а я верил Коле Васину.
– Арсентьев, – представился человек с полномочиями.
Он смотрелся года на двадцать четыре.
Арсентьев сел, зябко потер ладонью о ладонь, помолчал и начал говорить, словно не для меня, а вообще, лишь изредка бросая на собеседников короткие взгляды:
– Есть идея организовать клуб. Некое сообщество людей, объединенных одними интересами, и таковой опыт уже имеется в организации фотоклубов, филателистических и нумизматических клубов. С молодежью, увлекающейся рок-музыкой, дело обстоит не просто, но есть мнение, которое я представляю, что стоит попробовать и объединить их, и сбить нездоровый ажиотаж, который только вредит музыкантам, и дать рост наиболее талантливому.
– «Санкт-Петербург» – самая крутая команда в городе! – Это Коля Васин перестал кайфовать и включился в разговор.
Арсентьев посмотрел на меня внимательно и продолжил:
– Но и много, естественно, противников. Поэтому мы должны сперва организоваться, представить программу действий, провести ряд мероприятий и поставить противников перед фактом. Эта анархия, это «каждый за себя» ничего не даст. Может, стоит подумать и приобрести общую клубную аппаратуру и тем гарантировать профессиональное звучание каждого выступления.
– Да-да, аппаратура нужна! – Я был согласен. Я был согласен объединиться хоть с чертом лысым, чтобы гарантировать профессиональное звучание, и не мог сдержать волнение перед «нашим человеком», обладающим полномочиями.
– Уже согласились «Аргонавты», «Белые стрелы», «Славяне» и даже «Фламинго». Мы победим, старик! – воскликнул Коля Васин.
Помню, опять было холодно, но лед на Неве уже сошел. Мне велели явиться в один из воскресных дней к Медному всаднику, что я и сделал. Большая группа волосатиков по велению Арсентьева также явилась к памятнику. По ходу приветствуя знакомых, подхожу к Летающему Суставу:
– Чего ждем? Что-то будет, Мишка?
– А всё ништяк, чувачок, ништяк! Зачем-то ведь звали. Да и так всё уже в кайф!
Я завидовал простоте его реакций, чувствуя, что неожиданная слава делает меня осторожным и даже пугливым.
Подходили знакомые, посмеивались, подошел Коля Васин – восторженный голос его слышался издалека. Он был в кожанке времен Пролеткульта, кепке-восьмиклинке, сшитой из потертой джинсовой ткани, крупный круглый значок «Imagine» на лацкане кожанки походил на мишень, и вся наша пестрая группа походила на мишень. Но выстрела не произошло. Раздалась команда, мы двинулись к дебаркадеру, что стоял у парапета напротив Медного всадника, и, к общему удивлению, погрузились на речной трамвайчик, который тут же и отвалился от дебаркадера.
Появился Арсентьев.