такая, он позвонил в переговорное устройство, расположенное на внутренней стороне ворот, и получил разрешение впустить визитершу.
С любопытством озираясь по сторонам, она двинулась в сторону главного входа, успев заметить, что задняя часть дома выходит к лесу, а высокий забор увит каким-то вьющимся растением, полностью скрывающим кирпичную кладку. Поднявшись на крыльцо, украшенное стоящими в высоких каменных вазах и висящими на длинных рейках кашпо с цветами, Лера потянулось было к ручке, но отпрянула от неожиданности, так как дверь распахнулась и на пороге нарисовалась молодая женщина, судя по ярко выраженной восточной внешности, уроженка Киргизии или Казахстана.
– Вы из Следственного комитета? – скорее констатировала, чем спросила она и, не дожидаясь ответа, посторонилась, пропуская Леру в прихожую.
– Хозяйка вас примет в гостиной, – добавила она. – Идите прямо и упретесь прямо в нее.
Лера подумала, что слово «упретесь» меньше всего соответствовало размерам дома: снаружи он казался меньше, а внутри оказалось столько места, что можно оборудовать каток олимпийских размеров только в одном фойе! Коридор был широким, а по обе стороны от него располагались двери в комнаты – резные, тяжелые, видимо, из ценных пород дерева, хотя Лера плохо разбиралась в таких вещах. Широкая арка открывала замечательный вид в гостиную – комнату поистине гигантских размеров, оформленную в желто-коричневых тонах. Лере почему-то пришло в голову, как трудно, должно быть, производить уборку в столь обширном помещении, даже при том, что в нем стояла только мягкая мебель! Ковры с густым ворсом казались небрежно брошенными на пол, однако впечатление было обманчивым: они лежали в строгом порядке и составляли отлично подобранную гамму – от молочного и светло-желтого до шоколадного. Обычно Леру раздражало, когда гостиную называют залом: особенно забавно это звучит, когда так именуют простенькую комнату в деревенском доме или какой-нибудь хрущевке, однако сейчас она впервые осознала значение понятия «зал», которое в полной мере соответствовало обстановке. В массивном кресле восседала женщина средних лет в элегантном сером костюме и с шелковым шарфиком, повязанным вокруг шеи в качестве украшения. Впрочем, не единственного: на ухоженном указательном пальчике правой руки зловеще-насмешливо посверкивал при тусклом искусственном освещении огромный бриллиант. На первый взгляд хозяйка дома показалась Лере чересчур моложавой для своих лет, однако при ближайшем рассмотрении стали видны мелкие морщинки вокруг глаз, которые не удалишь никакой пластикой. Но главным указанием на возраст были выражение лица и взгляд, присущий только умудренным жизненным опытом людям – пронзительный и оценивающий. Лера решила, что Луиза Вагнер скорее некрасива – уж больно длинное у нее лицо с тяжелым подбородком, а нос чересчур крупный и тоже длинноват. Лера поздоровалась, Луиза лишь слегка наклонила голову. Такое сухое приветствие можно было