на то, что лишилась самого главного своего украшения, она была красива: на смертельно бледном лице выделялись огромные серые глаза, в которых в данный момент, словно в прозрачных горных озерах, плескался страх, а губы ее дрожали, но она будто бы боялась расплакаться. Мужчина, привязанный ко второму столбу, находился в гораздо более плачевном состоянии: холщовая рубаха висела на нем клочьями, пропитанными кровью, в огромных прорехах виднелось тело, на котором не осталось ни одного живого места. Трудно было что-то сказать о его внешности, так как лицо его походило на багрово-синее месиво.
В какой-то момент толпа крепостных отхлынула, выпуская из своих недр очень старую женщину с растрепанной гривой седых волос.
– Остановись, барин! – закричала она. – Аль ты Бога не боишься?! Отпусти этих несчастных, они уже достаточно наказаны!
– Это еще кто? – удивленно спросил фон Вагнер, обращаясь к стоявшему неподалеку управляющему.
– Не извольте беспокоиться, Генрих Иваныч, – ответил тот. – Анфиса это, на выселках живет, в хижине, что раньше охотничьим домиком служила. Безвредная она… Хотя некоторые ведьмой ее считают, – добавил он едва слышно, вовсе не уверенный, что хозяину стоит это знать.
– Убери это старое пугало! – приказал барон.
– Не бери греха на душу, барин! – возопила старуха, делая шаг вперед. – Остановись, пока не поздно, иначе прокляну!
– Пошла вон, ведьма! – рявкнул Генрих. – И радуйся, что тут нет третьего столба!
– Будь ты проклят, изверг! – выплюнула старуха, воздев к небу узловатые руки. – Ты на себе ощутишь гнев Господень: будешь чувствовать всю боль тех, кто рядом с тобой, и страдать так же сильно, как они! Проклятие мое падет на всех твоих потомков до десятого колена, так и знай!
Фон Вагнер откинул красивую голову назад и громко расхохотался: в почти полной тишине, нарушаемой лишь треском костров, этот звук показался присутствующим зловещим и сравнимым с раскатами грома, предвещавшими грозную бурю. Вдоволь насмеявшись, он посмотрел на управляющего и, не говоря ни слова, кивнул. Управляющий подскочил к старухе, схватил ее за волосы и одним движением опрокинул на землю. Не в силах дальше наблюдать за зверствами, Аннушка, закрыв лицо руками, кинулась прочь. Фон Вагнер не обратил на ее бегство ни малейшего внимания. Словно Люцифер, вырвавшийся из-под земли, куда низверг его Господь, стоял он среди пылающих костров, и глаза его пылали тем же адским пламенем.
Лера кинула тоскливый взгляд в окно – там, за ним, текла жизнь, люди торопились по своим делам, планировали пятничный вечер и, возможно, выходные. А ей ничего не оставалось, как сидеть за столиком напротив самого скучного человека в мире и слушать его нудные рассказы о котировках акций, падении цены биткоина и необходимости вкладывать сбережения в золото. Господи, да если б они у нее были, сбережения! Мама постоянно твердит, что нельзя жить без накоплений, но лучше бы ей помолчать: до тех пор, пока ее младшая дочь Эльвира не вышла замуж за состоятельного