потанцевала? – спрашиваю у Ксении, пользуясь тем, что в радиусе двух метров от нас никого не наблюдается.
Маша опять где-то спряталась с телефоном. Нужно выяснить у Ксении, что за кавалер завелся у дочери? Но пока лишь могу спросить:
– Значит, тебе понравилось обжиматься с Владом?
Сам не понял, как мой внутренний барьер пропустил этот вопрос, и он прозвучал вслух.
Ксения держится уверенно, не смотря на мои нападки. Просит вина, и я щедро наполняю ее бокал до краев. Пусть выпьет, ведь она сегодня под моим присмотром.
Если Востриков еще раз сегодня приблизится к ней, то я за себя не ручаюсь. Уж я-то знаю, на что способны юные девочки под алкогольными парами. Конечно, сам никогда не позволял себе лишнего и не пользовался ситуацией. Как я уже говорил, мне нравятся опытные женщины, которым не нужно вино, чтобы раскрепоститься.
К своему стыду, предлагаю Ксении выпить за любовь. Совсем головой поехал, старый. Моя ладонь все еще пахнет ее тонкими духами, которыми она обрызгала свое запястье. Этот запах вызывает у меня ассоциации с юной непорочной девочкой.
Так ли это? Я не мог знать. Может быть, у Ксении было много парней. Время сейчас такое, что мораль позабыта. А может быть, у нее еще не было никого, и это почему-то будоражило мой ум.
– Ксения, что творится с Машей? – спрашиваю напрямую.
– Кажется, она влюбилась.
– В кого?
– Тимур Токарев. Учится на четвертом курсе экономического факультета, в соседнем универе.
– Что он из себя представляет? – задаю вопросы быстро, пользуясь тем, что она разговорилась.
– Мажор, наглец. Что еще? Как-то специально заехал мне мячом в глаз. Неприятный тип, если честно. Маша хочет пригласить его на свой день рождения.
Киваю и обещаю, что разберусь. Ксения скисает. Было заметно, что она жалеет, что выдала все Машкины секреты. Но у нее не было выбора, я умею выуживать любую информацию.
***
Каким-то образом Ростислав Андреевич втерся ко мне в доверие и узнал все, что его интересует. Конечно, его интересовала собственная дочь и ее новый парень. Я выдала Машку и теперь чувствовала себя предательницей.
– Ростислав Андреевич, только Маше не говорите, что я сказала, – прошу жалостливо.
– Не беспокойся, я ничего не скажу. Более того, не стану вмешиваться в ее отношения с этим парнем. Хочет видеть его на своем дне рождении – пожалуйста. Препятствовать не буду.
– Это какая-то новая стратегия по воспитанию дочери?
– Типа того, – улыбается мужчина. – Я не хочу становиться Маше врагом.
Маша возвращается в зал, и я тотчас утыкаюсь в тарелку, делая вид, что не беседовала сейчас с ее отцом. Я тоже не хочу становиться ей врагом. Она – классная веселая девчонка.
Как-то раз я задала ей вопрос: почему она поступила в наш обычный недорогой институт, ведь возможности ее семьи безграничны? Она могла бы поехать в столицу и поступить в МГУ.
На что она ответила мне: «Потому что наш ВУЗ окончил мой папа, и он хорошо знает преподавателей.