в мышиный хвостик и приготовилась узреть представление под названием «Красавица и чудовище».
Женя так и видела – а воображения у нее всегда было хоть отбавляй, – как Яся кокетничает с мальчиками, посмеиваясь вместе с ними над неказистой подругой, а потом лихо отплясывает под взрывные ритмы, едва отмахиваясь от ухажеров.
– Ну что, пошли танцевать? – спросила Яся, пружиня от нетерпения, когда они вошли в пятнистый от разноцветных огоньков спортзал.
– Я не танцую, – буркнула Женя и двинулась прямиком к скамейке запасных.
– О’кей!
Вот так просто: ни споров, ни упреков, ни уговоров. Яся, не дрогнув, пересекла импровизированный танцпол и со своей неизменной улыбкой вполлица присела рядом с Женей на длинную шаткую лавку, отполированную до блеска сотнями освобожденных от физкультуры ягодиц.
– И чем займемся? – Яся смотрела на подругу так, будто та была самым известным в городе массовиком-затейником.
Агафонова растерялась и какое-то время молча слушала, как поскрипывают по деревянному полу кеды неумелых танцоров.
– Понятия не имею…
– Но обычно ты что делаешь? – не унималась Ветрова.
– Ну… Представляю, что они там между собой обсуждают, – Женя неуверенно дернула плечом. – Что-то вроде чтения по губам…
– О, как актеры дубляжа?! – неожиданно оживилась Яся. – Круто!
– Серьезно? – смутилась Женя: никто прежде не применял это слово к ней.
– А покажи, как ты это делаешь!
Женя все еще ждала подвоха, но вот это Ясино «круто» пробудило в ней неведомый доселе авантюризм. А потому Агафонова выпрямилась, хищно вглядываясь в толпу одноклассников, пока взгляд-прицел не остановился на идеальной жертве. Баринов. Местный альфа – по крайней мере, сам он себя явно считал таковым. Стоял в окружении подпевал и потягивал из пластикового стаканчика лимонад «Буратино» с таким шиком, словно это односолодовый виски.
– Смотрите, я могу пить прямо из стакана, – пробасила Женя, имитируя сломанный голос подростка. – И даже не обливаюсь.
– Вау! – Яся мгновенно включилась в игру.
И, надо отдать ей должное, она растягивала гласные, точь-в-точь как туповатый Минаков, главный дружок Баринова. – А у меня так получится?
– Нет! Надо слишком долго тренироваться.
– Блин, ну почему ты такой офигенный… Сто пудов академиком будешь.
– Депутатом, – важно поправила Женя за Баринова. – Потому что я даже есть без рук научился…
В этот момент Баринов, не подозревая о том, что его озвучивают исподтишка, схватил из миски пригоршню чипсов и запихнул в рот.
– Почти, – только и успела вставить Женя, прежде чем Яся зашлась от хохота.
И это было странно вдвойне. Во-первых, потому что над шутками Агафоновой еще никто не смеялся. А во-вторых, потому что саму Женю внезапно пробило на смех, как будто Ветрова заразила ее неведомой веселящей болезнью.