к преступному результату, еще отсутствуют. Аналогично отношение к действиям по сокрытию преступления безотносительно к тому, совершены они до, после либо в процессе его осуществления. Таково отношение законодателя и к посткриминальным действиям в целом. Хотя кроме сокрытия, действия, включенные в эту группу, могут быть направлены на достижение и иных целей, а не только на самосохранение. Они не рассматриваются законодателем в качестве действий, признаваемых преступлением. Не будучи выраженными в норме закона, указанные действия не входят в объективную сторону этого преступления, хотя и могут образовывать состав другого преступления.
Таким образом из всех возможных криминалистических признаков, характеризующих преступное деяние и реально присутствующих при совершении преступлений, в ранг составообразующих включается лишь их часть. Не являются составообразующими те признаки, которые, по мнению законодателя, отягощают и усложняют диспозицию нормы, не служат потребностям уголовно-правового запрета. Законодатель исходит из того, что они не образуют новых признаков состава, позволяющих отграничить одно преступление от другого и тем самым реализовать функцию квалификации.
Подобная оценка имеет, в частности, следующее объяснение. Во многих случаях преступление осуществляется спонтанно, быстротечно, под влиянием аффекта, во время ссоры, в состоянии опьянения, по подстрекательству, под воздействием возникшей криминальной ситуации. Криминологи выделяют также актуально-установочную преступность, которую отличает свернутый механизм преступного поведения, без продуманного плана и перебора вариантов поведения, быстрая реализация уже сформированных установок, когда для этого внезапно возникают удобные условия[79].
Кроме того, у большинства правонарушителей-подростков, как правило, отсутствует сложный комплекс действий по подготовке и сокрытию. Не могут планироваться неосторожные преступления, хотя после их исполнения могут производиться действия по его сокрытию. Именно поэтому подготовительные действия, равно как и действия по сокрытию преступления, в большей части не представлены в диспозициях норм закона.
Однако одновременно с изменением общих параметров преступности указанные группы действий меняются – увеличивается их сложность, продуманность, изощренность, интенсивность.
Подготовительные действия, в том числе разработка плана и действий по сокрытию, во многих случаях присутствуют в преступлениях против собственности, в большинстве преступлений в сфере экономики, должностных, политических преступлениях, примерно в трети преступлений против личности[80].
Таким образом, можно выделить две крайние позиции. Первая позиция заключается в оценке действий, относящихся к подготовке и сокрытию, как второстепенных по отношению к действиям этапа исполнения объективной стороны преступления. Эта позиция отражает интересы уголовно-правового