согласился бы пройти сквозь строй этих уродливо размалеванных лиц и полуголых тел, как бы ни торопился.
Беллман кивнул. Он улыбнулся своей добродушной улыбкой и похлопал по рукоятке ножа и ружью, стволом прислоненному к столу:
– Со мной ничего не случится, Элмер. Не беспокойся.
Джули поджала губы, встряхнула лежавший у нее на коленях чулок и сказала, что не понимает, зачем человеку уезжать за три тысячи миль от своего дома, от своей церкви и своей дочери, у которой и так уже нет матери.
– Ни один хороший отец, Сай, никогда бы не бросил своего ребенка, свою плоть и кровь, ради такой дури.
Элмер Джексон сдавленно рассмеялся. Похоже, ему пререкания между братом и сестрой казались веселым развлечением.
Беллман протяжно выдохнул:
– О Джули…
– Брось это свое «О Джули», Сайрус.
Беллман снова вздохнул. Вид у него был беспомощный.
– Я должен поехать. Поехать и увидеть. Это все, что я могу тебе сказать. Должен. Я не знаю, что еще сказать.
– Мог бы сказать, что не поедешь.
Беллман протянул огромную, похожую на лапу руку через стол к сестре и тихо, почти с благоговением и с каким-то детским изумлением сказал:
– Если они там есть, Джули, то я буду первым, кто, вернувшись, принесет весть об их существовании. Разве это не потрясающе?
Джули рассмеялась:
– Было бы потрясающе, Сай, если бы ты оставил мне и Бесс что-нибудь более существенное, чем старые часы, золотое кольцо и целый двор жалкой скотины – один дряхлый жеребец, троица изможденных кобыл, кучка ослов с ослицами, несколько непроданных лошаков и одна норовистая и похотливая мулица.
Элмер Джексон допил свой кофе и встал, ухмыляясь. Потерев ладонями живот и потянувшись, он объявил, что ему пора спать. Направляясь к выходу, он похлопал Беллмана по плечу и сказал Джули: если ей когда-нибудь понадобится помощь с мулами, пусть только кликнет.
Когда наступило утро, Беллман стоял на покатом, с заплатками крыльце на коленях, утрамбовывая сумки и тюки, которые собирался взять с собой.
Зачем, спросила Бесс, он берет с собой мамину блузку?
Беллман как раз держал в своих огромных руках блузку Элси в бело-розовую полоску, раздумывая, в какую из сумок ее положить.
– Затем же, Бесс, зачем я беру ее наперсток и вязальные спицы.
– А их ты зачем берешь?
Беллман помешкал, глядя на свои ладони.
– Затем, что ей они больше не нужны, а мне пригодятся.
И он поведал ей об индейцах – как они, и мужчины, и женщины, судя по тому, что ему доводилось слышать, обожают красивую одежду и полезные металлические вещички. Кому-то понравится мамина блузка, кому-то – ее длинные стальные вязальные спицы и медный наперсток. Взамен они дадут ему разные вещи, которые необходимы в путешествии.
– Какие вещи?
Беллман пожал плечами:
– Пищу. Может быть, свежую лошадь, если она мне потребуется. Расскажут, как сделать то или другое или как лучше проехать