производства. Вебер наряду с решающим значением собственности учитывал еще два критерия социального неравенства – власть и престиж.
Нельзя не назвать и классические исследования социальной структуры, социального неравенства и социальных перемещений Э. Дюркгейма[162] и П. Сорокина.[163]
Заслуги Маркса в обосновании «классового подхода» неоспоримы. Именно он показал существенную зависимость всей жизнедеятельности людей, их образа жизни, основных поведенческих стратегий от занимаемой социальной позиции в структуре общественных (прежде всего – производственных) отношений, от классовой принадлежности индивидов. «Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает… с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, – это зависит, следовательно, от материальных условий их производства».[164] Общественное разделение труда приводит к закреплению социальной деятельности за определенными индивидами (их группами). Разделению труда соответствует и «разделение» распределения и потребления: «Вместе с разделением труда… дано и распределение, являющееся притом – как количественно, так и качественно – неравным распределением труда и его продуктов».[165] Таким образом, «разделение труда делает возможным – более того: действительным, – что духовная и материальная деятельность, наслаждение и труд, производство и потребление выпадают на долю различных индивидов».[166] Общественное разделение труда определяет, в конечном счете, социальную дифференциацию, деление общества на классы и социальные группы (слои, страты), социальное неравенство. С разделением общества на классы люди «находят уже заранее установленными условия своей жизни: класс определяет их жизненное положение, а вместе с тем и их личную судьбу… Личность обусловлена и определена вполне конкретными классовыми отношениями».[167] К этим чрезвычайно важным положениям марксизма требуются некоторые комментарии.
Во-первых, общество было структурировано и до разделения на классы (и не только человеческое общество: животные, живущие стадами и семьями, имеют свою иерархию и «неравенство»!).
Во-вторых, социальная дифференциация – прогрессивное явление, свидетельствующее о возрастании степени сложности, степени организованности общества как системы. Ибо всякое усложнение, повышение организованности сопровождаются все большей дифференциацией целого. Так что надежды Маркса, Энгельса и их последователей на «ликвидацию» социального неравенства – утопичны и… реакционны. Речь может идти лишь о «смягчении» социального неравенства и об определенных социальных гарантиях и компенсациях.
В-третьих, класс, классовые отношения и классовая принадлежность определяют судьбу человека не жестко, не фатально, а вероятностно.
В-четвертых, со временем жесткость классовой структуры ослабевает. Если социальная