не может напоказ.
Меня поэзия спасает
Среди стеклянных душ и глаз,
Любовь и детство возрождает,
Все огорченья вымывает
Всего не более за час.
Момент истины
Когда ментальности в напряге —
Как бы алмазом по стеклу,
Когда спускается на стяге
Державы гордость в пустоту,
Когда два лидера свободы,
Глаголя резво на посту,
Не могут высказать народу
Того, что слышно за версту…
Когда ползучая доктрина,
Прозрачной ставшая для всех,
Калечит веру и трясина
Рожает первородный грех…
Тогда случайность, как лицо
Атеистического Бога,
Сорвет взрывателя кольцо
У невозвратного порога!
И онемевшая планета
Захлопнет жизни времена,
И неразборчивость поэта
В тебе зависнет навсегда…
«Дождь искрился и падал…»
Дождь искрился и падал,
Тучи бежали как волки,
Город лежал и безмолвно
Впитывал свежесть и влагу.
Ветра порыв и уж ливни
С неба стекают упорно,
В крыши стучат, и покорно
Внемлем мы прихотям жизни.
Вот и конец дождепада,
Дышится ровно, свободно.
Были б и мы благородны,
Как подсказала природа…
Совесть
Любовь и честь всегда на страже
Тех необузданных страстей,
Что, вырываясь на форсаже,
Калечат совести людей.
Ее неясная структура
Была тревогой для Христа,
Она – сама прокуратура,
Вершит законные дела.
Ее честнейшая природа
Не знает отдыха во сне,
Она послушница народа,
Всегда противница беде…
Она способна повернуть
Глаза зрачками прямо в душу
И зло вселенское нагнуть,
И утопающих – на сушу.
Чиста всегда, как лик ребенка,
Как с гор несущийся поток,
Как чуткий носик у теленка,
Затеребившего сосок.
В ней мирозданье, словно в капле,
Висит под тяжестью Богов,
Она везде и словно в масле
Хранит нетленность ваших снов.
Она всегда на грани риска,
В ней не замечен наций след —
Вы подошли к ней очень близко,
А оказалось, ее нет…
Но слышно «Лунную сонату»,
И совесть нежным ветерком —
По переулочкам Арбата,
В ночи Венеции когда-то
Проплыли призрачно вдвоем…
Зависть
Люцифер задумал тайно
Человечество казнить —
И шепнул на ухо Каину:
«Зависть – способ идеальный,
Чтобы Авеля убить».
Вот с тех пор мы по колено
В этой жиже и стоим.
Кто