жить той же жизнью, что и раньше.
– Ты сама не понимаешь, что происходит.
– Ну, естественно, ты же не объясняешь, – раздраженно ответила я.
– Если будет война, всех огненных размажут тонким слоем. Нам нужны союзники.
– У тебя есть связи, и этого вполне достаточно.
– Меня может уже не быть в живых. И что тогда ты будешь делать? Как защитишь своих людей?
– Папа, не говори ерунды!
– Я прав, и ты знаешь это. А теперь сядь и составь для наших железных партнеров максимально вежливое письмо.
– Тебе надо, ты и составляй… – огрызнулась я, поднимаясь на ноги.
– Я сказал, СЯДЬ! – рявкнул отец, и комнату по периметру охватил огонь.
Мы прожигали друг друга взглядами, кажется, целую вечность. Но родители и дети не могу ненавидеть хоть сколько-нибудь долго. Огонь стих, и отец негромко продолжил:
– Пока ты набрасываешь черновик, я тоже накидаю ответ. Скажу, что моя девочка должна доучиться.
– Но это значит, что через год она снова поднимет вопрос помолвки!
– И мы его снова обсудим, – согласился отец.
– К тому времени я уже буду замужем за Астартом.
– Выскочить замуж, Сольвейг, дело нехитрое. Но всегда возникает вопрос, что делать после. А потому бери стило и пиши.
Я опустила глаза на пустой лист бумаги, но в голове, как назло, оказалось так же пусто. Только застряла фраза отца «что делать после».
И фантазия мне отказывала.
Глава 14
Ис-Морар перебрал бы весь университет по камешку, если бы у него были полномочия и время. Впрочем, подозреваю, полномочия его мало интересовали, а вот времени отчаянно не хватало.
После папочкиного визита наша альма-матер лишилась парадных ворот, и на месте огромного пролома стояло оцепление ледяной стражи. Они дотошно досматривали каждые сани, из-за чего образовалась раздражающе медленно двигающаяся очередь.
– Что будем делать? – спросила я, подперев щеку рукой и рассматривая длинную вереницу саней перед нами. Признаться, в комфортном салоне ждать очереди на въезд не вызывало особого дискомфорта, но бездействие утомляло.
– Ждать. Ну или ты можешь высунуться и напомнить о своей черно-золотой крови, – ответил Кеннет. Побратец полулежал на другом диване, заложив ладони под голову и прикрыв глаза.
– У меня красная кровь и никакого желания афишировать титулом.
Ааррон, читающий какую-то книгу по управлению, рекомендованную моим отцом, громко фыркнул.
– Что? – раздраженно спросила я.
Ледяной друг ответил не сразу. Он дочитал, вложил закладку меж страниц, отложил томик и только после этого посмотрел на меня.
– Наивно полагать, что можно сделать вид, будто ничего не было. Многие видели. А кто не видел – те слышали. Не будет ни одного студента в этих стенах, кто не узнает тебя в лицо. И если вдруг кто не знал, то в ближайшие пару дней обязательно разведает, как же выглядит знаменитая Сольвейг