Так я все-таки не понял, зачем тебе этот душегуб понадобился?
– Понимаешь брат, вот Нергал-Нацир был от бога мастер в копейном бою, а этот бродяга Сукайя такой же мастер, но в ремесле наемного убийцы. Ты думаешь, почему его три года искали и никак найти не могли? Вот такой-то человек мне и был нужен. Ты помнишь, как одна безымянная сволочь ворота в Биллату открыла, и пять тысяч лучников как баранов перерезали?
– Еще бы не помнить, – насупился царь, – найти бы этого гада.
– Один человек и пять тысяч убитых, брат. Неравный обмен. Так вот, если одному человеку боги великое умение даровали, кто я такой, чтобы им противиться? Ты же сам так говорил, когда походную казну украл, помнишь?
– Помню, – улыбнулся Ахемен, – хорошие времена были, не то, что сейчас.
– Так вот, – закончил разговор Макс, – этот Сукайя – последняя сволочь, но теперь это моя собственная сволочь, потому что я заключил сделку.
Глава вторая, где великий царь вынужден изменить свое мировоззрение
В то же самое время. Государство Манна, в настоящее время – провинция Западный Азербайджан, Иран.
Небольшая страна Манна, расположенная севернее Ассирии, славилась высокогорными лугами, где на густой сочной траве выращивали великолепных коней, знаменитых от Верхнего моря до моря Нижнего. Ее население было потомками воинственных кутиев и лулубеев, разгромивших полторы тысячи лет назад великое Аккадское царство. Сама Манна переживала далеко не лучшие времена. Ее расцвет закончился лет пятьдесят назад, когда удары Урарту бросили небольшое государство в объятия Ассирии, куда она стала поставлять своих лучших лошадей как дань. Нынешний царь ценой немыслимых унижений вымолил милость у Саргона второго, и повелитель мира позволил этой стране существовать далее, хотя ее кусок превратился в провинцию Замуа. До сих пор в Манне высеченная на камне надпись осталась:
«Уллусуну маннейский, услышав среди неприступных гор о делах, которые я совершил, прилетел как птица, и обнял мои ноги. Его бесчисленные грехи я простил ему, забыл его преступления, даровал ему милость и посадил его на царский престол.»
Там было немало городов, но городом в горах Манны называлась любая деревня, обнесенная стеной, где жили ремесленники. А поселение, где жило триста семей, уже считалось довольно крупным. Жители строили стены и башни из гигантских каменных блоков, которые было не пробить никаким тараном, это не кирпич все-таки. Циклопическая кладка, заимствованная у урартов, поражала жителей Двуречья, где камень был дорог и редок. Действительно, в основании одиночной башни, где жила маннейская семья, могли лежать каменные блоки длиной в десять шагов, вырубленные в крепчайшей породе. Иногда маннейцы селились в пещерах, которые расширяли под свои потребности, и ограждали их стенами с внешней стороны. Маленький домик, прилепленный к скале, мог вместить целый род, который жил в обширных катакомбах, спрятанных за крошечным фасадом. В стране умели обрабатывать железо, которое привозилось караванами