– их приемная камера не будет работать…
Но спокойный голос Милтона донесся до них через всю комнату:
– Пора, – сказал он, входя в большую передающую камеру.
Ланье и Рэндалл медленно последовали за ним, и, несмотря ни на что, легкая дрожь сотрясла тело последнего, когда он вошел в механизм, который через несколько мгновений отправит его вспыхивать сквозь великую пустоту в виде неосязаемых эфирных вибраций. Милтон и Ланье молча стояли рядом с ним, не сводя глаз с Нельсона, который теперь настороженно стоял у большого коммутатора рядом с кабинетом, его собственный взгляд был устремлен на часы. Они видели, как он прикоснулся к рычагу, потом к другому, и гул огромных динамо-машин в конце комнаты стал громким, как рой рассерженных пчел.
Более длинная стрелка часов переползала через последнее пространство, чтобы прикрыть меньшую стрелку. Нельсон повернул ручку, и батарея больших стеклянных трубок вспыхнула ярким белым светом, от них исходил треск. Рэндалл увидел, как стрелка часов перешла последние деления, и когда он увидел, как Нельсон взялся за большой переключатель, им овладел дикий порыв выбежать из приемной камеры. Но затем, когда его мысли закружились подобно водовороту, раздался звон часов, и Нельсон опустил выключатель, который держал в руке. Ослепительный свет, казалось, вырвался из камеры; Рэндалл почувствовал, как титанические, непостижимые силы швырнули его в небытие, и больше он ничего не помнил.
Когда Рэндалл пришел в сознание, в ушах гудело, а острая боль пронзала легкие при каждом вдохе. Он почувствовал, что лежит на гладкой твердой поверхности, и услышал, как гудение прекратилось, а на смену ему пришла полная тишина. Он открыл глаза, поднялся на ноги, как это сделали Милтон и Ланье, и огляделся вокруг.
Он стоял со своими двумя друзьями внутри кубической металлической камеры, почти точно такой же, как та, которую они занимали в лаборатории Милтона несколько мгновений назад. Но это было не то же самое, как сказал им их первый изумленный взгляд через открытую сторону.
Ибо вокруг них простиралась не лаборатория, а огромный конусообразный зал, размеры которого показались ошеломленному Рэндаллу безграничными. Его тускло поблескивающие металлические стены поднимались на тысячу футов над их головами, и через круглое отверстие на вершине далеко вверху и через большие двери в стенах проникал слабый солнечный свет. В центре круглого пола большого зала стояли две кубические камеры, в одной из которых находились трое, в то время как вокруг камер были сгруппированы массы незнакомых на вид устройств.
Нетренированному взгляду Рэндалла это показалось электрическим устройством очень странной конструкции, но ни он, ни Милтон, ни Ланье в тот первый затаивший дыхание момент не обратили на это почти никакого внимания. Они в зачарованном ужасе смотрели на множество существ, которые молча стояли у аппарата и у его переключателей, глядя на них в ответ. Эти существа были прямоходящими и по форме напоминали людей, но они не были людьми. Они