руку протянул, шасть, и в скатку сунул. Подальше, значит, от глаз.
– Разверни. – Процедил Отвада и указал пальцем на скатку.
Ну, вот и все. Безрод усмехнулся небесам. Сколько ни толкуй, что твое, не поверят. Теперь не поверят. Вытянул руку, встряхнул скатку, плащ на лету развернулся и на землю, негромко звякнув, упал кошель.
– Он?
– Он! – убежденно закивал четвертый.
Безрод холодно улыбнулся.
– Что скажешь?
– Болтает.
– Да ну!
– Подковы гну.
– А сам-то кто будешь?
– Волочков я человек. – Скрывать толку нет, уже, наверное, все знают.
– Так ведь пала Волочкова дружина! – Отвада с улыбкой оглядел воевод и бояр. Те согласно кивнули. Пала.
– Дружина пала, я остался.
– А как же так вышло? – Князь вроде просто спрашивает, а будто нож в сердце вонзает. Что ни скажи, одно и выходит – струсил, пересидел битву в лесу.
– А так и вышло! – огрызнулся Безрод. – В рубке уцелел.
– Неужели в ратном деле ты лучше всех? – съязвил князь.
– Лучше или хуже, а жив остался.
– Двоих заставных среди трупов не нашли, – усмехнулся Отвада. – Один, видать, в море сгинул, положив оттниров без счета. Но это вряд ли ты.
Безрод промолчал.
– А правда, что не знаешь своего роду-племени?
– Правда.
– Может быть, ты как раз и есть полуночник? – Отвада зловеще улыбнулся. – Своих навел, вот и остался жив? Ты и есть второй выживший!
Безрод от ярости побелел, на нетвердых ногах шагнул вперед. Князь даже бровью не повел, но будто стена встали перед ним дружинные с обнаженными мечами. Зарубят, и подойти к Отваде не дадут. Безрод остановился. Не потому что испугался – от злости в голове так полыхнуло, чуть богам душу не отдал. Стоял перед князем, шатался и скрипел зубами.
– И сказать-то нечего. – Отвада с притворной жалостью покачал головой.
Безрод, не мигая, смотрел на князя и молчал. Есть что сказать, только не по нраву придется многим последнее слово, ох, не по нраву!
– То-то давеча на пристани за полуночника встал! – припомнил кто-то из бояр.
– Может, я и полуночник, только и тебе, князь, чести немного, когда без суда купцов бьют.
– Тебя-то по суду побьют. Почему себя воинского пояса лишил?
Безрод промолчал. Слова бесполезны. И не успеть Отваду за глотку взять. Те молодцы костьми лягут, а князя не дадут.
– А не за тем ли, чтобы с глаз исчезнуть? Ведь бойца издалека видать! Будто полег со всеми в том бою. А что ходит по свету голь перекатная, беспоясная, кому какое дело? Так задумывал?
– Все-то тебе понятно, – холодно улыбнулся Безрод.
Отвада поднялся, двор замер. Все ясно, как белый день. А князь только и произнес:
– Виновен!
Вот и все. Прав был Тычок, тысячу раз прав, только не свою погибель чуял, бедолага. А княжий поруб страсть как неуютен, холоден и мрачен. Куда желаннее смерть под мечами дружинных.