не двумя – аж тремя узлами, не одна – две восковые печати ало полыхали на ремешках, и на обеих соколиная лапа хищно топорщила когти.
Брань окинул чужака с ног до головы цепким взглядом и знобливо поежился. Глядит Сивый, будто вымораживает, глаз холоден, не улыбнется, не отшутится, стоит себе и стоит. Молчит.
– Пожалел дурня? Скрепился?
Чужак даже не улыбнулся.
– Молод еще. Поседеет – перебесится.
– Если доживет до седин. Кто таков? Как звать?
Кто как звал, а чужие так и звали – «Сивый» или «Безродный». А на правду что ж обижаться?
– Безрод я.
Зеваки внимали молча, как один раскрыв рот. Думали, седому повезло, жив остался, не разметал костей по большаку, а дядька Здрав дело вон как обернул! Выходит – уберегли боги Еську-дурня?
– Гляжу, меч при тебе, стало быть, не землю пашешь. Чей человек?
Чей? Теперь ничей. Погиб Волочек-воевода, сложили головы сотоварищи. Один-одинешенек и остался. Даже смерти безродный оказался не нужен. Около родовитых такой – будто постный щавелевый пирог рядом с жареной олениной.
– Ничей. Сам по себе.
Брань узнающе прищурился и хитро оскалился.
– Врешь, поганец! Узнал я тебя! Волочков ты человек со Скалистого острова, с чернолесской заставы! Бывал я в тех краях три года назад! Видел тебя мельком. Видел мельком, а запомнил на всю жизнь!
– Был Волочков, теперь сам по себе, – буркнул Безрод.
– А надолго к нам?
– День-два – и нет меня.
Любопытный пьянчуга с козлиной бороденкой слушал так внимательно, что и не заметил, как оттоптал Здраву ноги, мостясь поближе.
– А ну вон отсюда, лень праздная! Ишь, рты раззявили! – рявкнул Брань, обращаясь к толпе. – У каждого забот – возок с верхом, так нет же, давай сплетни собирать да ухо гладить!
– Здравушка, миленький, а дальше что? Кого правым сделаешь, кто виноватым уйдет? Страсть как интересно!
Здрав, усмехнулся, оглядел толпу и, заговорщицки подмигнув, назидательно изрек:
– Дам слово заветное. Слушать внимательно, да на ус мотать!
– Уже мотаю! – Любопытный пьянчуга подался вперед и подставил ухо.
– А слово заветное вам такое будет: «Не лезь на рожон, целее будешь!»
– Ну-у-у! – восхищенно протянул «козлиная бороденка».
– Подковы гну! Вон отсюда! – Здрав беззлобно оскалился.
Проныра сделал вид, будто уходит. Дал круг за спинами и вылез меж зевак с другой стороны.
– А ты, Волочкович, ступай за мной. Тут недалеко, даже пыль поднять не успеем.
– Меч отдай. – Сивый окатил стражника стылым взглядом и спокойно протянул руку.
– Держи. Не пойман – не вор.
За неимением пояса и перевязи меч ни сбоку подвесить, ни за спину приладить. Так и зажал Безрод меч в руке. Невышитая рубаха полоскалась на ветру, в одной руке меч, в другой – скатка.
Здрав прошагал мимо двора кончанского старшины, княжий терем остался