есть, – задумчиво тянет репродуктолог, раскладывая перед собой результаты последних анализов.
Скучающим взглядом я окидываю кабинет, обстановку которого изучила в совершенстве за эти три месяца. Задерживаюсь на «стене почета», где развешаны грамоты заслуженного врача Петровой и фотографии детей, появившихся на свет благодаря ей. Мой малыш там вряд ли когда-нибудь будет…
– У вас новый сертификат, Карина Андреевна? – отстраненно спрашиваю я, цепляясь за небольшую рамку. Рассматриваю надпись на нескольких языках, в том числе и на польском. – Повышали квалификацию в Польше? – добавляю с тоской в голосе.
– Кхм, да. Обмен опытом с европейскими репродуктологами, – следит за моим взглядом женщина и делает паузу, после которой вдруг выдает. – Знаете, вам необходим отдых, – складывает документы в папку и отодвигает от себя.
Передергиваю плечами, обращаю свое внимание на доктора.
– Все настолько плохо? – насупив брови, хмуро смотрю на нее. – Даже ЭКО никогда не получится? Вы от меня отказываетесь?
– Наоборот, – улыбается тепло. – Иногда нужно отпустить ситуацию, освободить мозг. В моей практике бывали случаи, когда, потеряв надежду, бесплодная пара решалась на ЭКО – и беременела самостоятельно, так и не дойдя до процедуры. Или, перепробовав все, супруги уезжали в путешествие, чтобы развеяться, а возвращались уже с киндер-сюрпризом. Репродуктология не выносит приговоров. Женский организм непредсказуем и не работает «по заказу», – по-доброму смотрит на меня. – Я чувствую, что сейчас вам необходима перезагрузка. Более того, отложите пока гормоны, которые я выписала вам вчера. Позвольте своему организму выдохнуть…
– Вы предлагаете больше не бороться? – мрачнею еще сильнее.
– Доминика, девочка, – обращается непривычно ласково и переходит на «ты». – Тебе всего двадцать четыре. Ты даже с мужчиной еще не была. Да, состояние здоровья было подорвано причинами, о которых ты не говоришь. Да, у тебя есть определенные проблемы. Но и улучшения заметны, – протягивает мне папку. – Не зацикливайся на беременности сейчас. Куда тебе спешить? Ты еще встретишь своего мужчину, поживете вместе, попытаетесь. И если через год ничего не получится, вернетесь ко мне уже вдвоем. Вот тогда будем говорить об ЭКО. А сейчас даже смысла не вижу, – разводит руками.
Нервно сжимаю свои документы, царапая ногтями картон, и молча поднимаюсь со стула. Киваю в знак прощания, но произнести ни слова не могу. Горько и обидно.
– Удачи, Доминика, – доносится вслед и смешивается с жалким всхлипом, вырвавшимся из моей груди.
Покидаю клинику в расстроенных чувствах. И не знаю, куда податься. Мне необходимо успокоиться, прежде чем возвращаться к Враговым. Они и так переживают обо мне. Я лишь в общих чертах рассказала о том, что случилось в Польше. Не вдавалась в подробности, но ситуацию с отравлением и бесплодием утаить не смогла. По моему состоянию они бы заподозрили худшее. Алекс практически сразу подключил свои связи и определил меня в лучшую клинику к заслуженному репродуктологу. А я… только зря потратила его деньги.
Пустая и безнадежная.
Все-таки