улыбаюсь я и сажусь на другой край дивана.
По привычке мы оставляем между собой большое расстояние, словно Давид сейчас спустится к нам и включит свою любимую передачу по телевизору. Но телевизор выключен, и мы с грустью смотрим на пустующее место между нами.
– Тяжело без него, – нервно проведя рукой по коротким волосам, шепчет Андрей. – Вчера родители были на грани истерики…
– Могу представить, – угрюмо произношу я и на свой страх и риск спрашиваю: – Тебе, случайно, не снился брат? Или, может быть, мерещился…
– Лех, – Андрей тяжело вздыхает, – это у тебя все от стресса. Когда он умер, то целый месяц мне снился. Я чуть не сбрендил, даже в церковь сходил, но это не помогло. А вот психолог помог. Дать номер?
– Думаю, не стоит, – шепчу я, не желая, чтобы кто-то услышал нас.
За разговорами о брате мы проводим несколько часов, прежде чем вся семья собирается за обедом. Мы стараемся не впадать в депрессию, но и не забываем о том, ради кого собрались сегодня все вместе. Вспоминая лучшие моменты из жизни Давида, мы уплетаем за обе щеки приготовленную еду.
– Пойду навещу брата, – сообщаю я родным, категорически отказываясь от того, чтобы кто-то пошел со мной.
Из дома я выхожу с превеликим облегчением. Постоянные взгляды родни в мою сторону не давали мне даже сосредоточиться на еде во время обеда. Я поскорее хочу навестить могилу Давида и поехать обратно в город. Здешняя местность, несмотря на природные богатства, свежий воздух и тишину, которую я так люблю, не дает мне покоя. Тут я словно загнан в клетку прошлых воспоминаний, тоски и боли.
Я вдыхаю воздух в легкие и направляюсь на кладбище, где в самой дали, под цветущей яблоней, похоронен Давид.
– Здравствуй, – неловко начинаю я, глядя на фотографию брата на надгробной плите из коричневого гранита.
Я сажусь напротив него, кладу свой букет цветов поверх всех остальных и впервые за весь день позволяю себе заплакать. Я не хочу показывать свою тоску по брату перед остальными членами семьи, но не боюсь это делать здесь, на кладбище.
– Как ты там, засранец? – сквозь слезы шепчу я. – Ты мне часто мерещишься в последнее время. Признавайся, тоже скучаешь?
Я поднимаю голову и осматриваюсь, но силуэт брата нигде не показывается.
– Меня приняли на работу… – начинаю рассказывать я ему.
Теперь, когда брат мертв, мне жутко не хватает его болтовни. Поэтому в такие дни, как сегодня, я прихожу сюда, чтобы поговорить с ним и рассказать обо всем, что со мной произошло за год. Я стараюсь показать ему, что моя жизнь не скучна, что я учусь тому, что всегда умел делать он, – радоваться жизни. Но что бы я ему ни рассказывал, мои истории и вполовину не такие интересные, как у него.
– Прости, что не приехал вчера! – под конец рассказа извиняюсь я, прикоснувшись к его могиле, и ухожу прочь, до самого дома не поднимая голову вверх.
Придя домой, я обнаруживаю, что Андрей со своей семьей уже собираются уезжать. Они живут на противоположной