этот раз он не стал уходить в выделенную ему комнату, а решил остаться вместе со всеми в главном зале на первом этаже гильдии, заняв один из круглых столиков, уткнувшись носом в мамину книжку с антийскими сказками. Само собой, он не читал, да и не хотел читать, а взял её лишь для формальности, чтобы изобразить хоть какую-то деятельность, дабы избежать ненужных расспросов, а также жалостных взглядов в свою сторону. С тех пор, как Декарн раскрыл всем сущность мальчишки, почти каждый третий не упускает возможности выразить свои соболезнования. Однако он не понимал, в чём заключается их жалость. В том, что у него нет души? Ну и что с того? Марк и раньше не особо верил во все эти сказки про духовную сущность, так что многого он не потерял. А способность к бессмертию и вовсе должна была обрадовать антийца. Но что-то его пугало. От этой истории прямо-таки веяло опасностью, и плохие предчувствия никак не покидали его. В тот день старик что-то сломал внутри мальчишки, что-то, что давало ему сил жить дальше. Целые дни он находился в раздумьях, а та загадочная худощавая девушка с голубыми глазами больше не появлялась в его снах. Марк посмотрел на книгу своей матери, до сих пор не понимая каким образом его пугающая знакомая смогла перенести её из снов в материальный мир. Когда он рассказал об этом старому чародею, тот лишь кивнул, но не задавал вопросов. Декарн что-то знает, но не хочет делиться ни с кем информацией.
Пока мальчишка рассматривал страницы потрёпанной книги, в помещении стало ещё больше народа. В дальнем углу расположилась парочка убийц – Жак и Нака, и занимались тем, что увлечённо рисовали или чертили что-то в маленькой записной книжке. Марка вообще удивляли их отношения и скорее были непонятны, так как всё время, что он их видел, они постоянно молчали, даже не переговаривались друг с другом. Весьма скрытные личности. За барной стойкой расположился Сантилий, который общался с Лайлой и исхудкой Орадой, угощая их фруктовым соком. На одном из диванов, раскинувшись на всю его длину, дремал Фимало, в то время пока Каил-Бони сидел на другом и, видимо всё придумывал как бы наиболее пакостно разбудить чародея и, спящую по левую руку, Дэни. Даркли как всегда сидел за одним из малых столиков и что-то записывал в толстую книгу, автором которой сам и являлся, а другие наёмники, такие как, Яи, Минас, Асторн, Фридас, Имперец и Милона расположились за длинным обеденным столом. Каждый о чём-то перешёптывался друг с другом, поэтому в помещении стояла относительная тишина. Ильва, способная изменять цвет частей своего тела, сейчас находилась в лазарете, наверное, использовала на Шиле свой очередной эликсир, пытаясь заставить маску лика регенерировать с нуля. За все эти двадцать с лишним дней, Шила так и не очнулась, и никаких улучшений не наблюдается, и только зелья Ильвы не дают ей умереть.
Всё сильнее погружаясь в раздумья, он не заметил, как к нему за столик кто-то подсел, и краем глаз он увидел белоснежную, покрытую румянцем, кожу старшей исхудки. Малия с интересом рассматривала его книжку со сказками, но пока что молчала. Сейчас Марк был такой же, как и она в первый день его прибытия в гильдию. Замкнутый и депрессивный