сидел здоровенный рогг Брогго, который как раз-таки и выбивал фиолетовый цвет на ящерицах.
– Спасибо тебе, добрый человек, – громким голосом сказал рогг, подкидывая в своей ручище такой же синий кристаллик, – у меня с трудом получается попадать в таких малюток, а лишний балл мне точно не помещает. Аторс, – он обратился к расабу, – не напомнишь какой там у нас выигрыш?
– Тридцать серебряников, – засмеялся расаб, – немалые деньги между прочим, и ты, раскольник, уже довольно-таки далеко от них.
– Чепуха, – Дасберт развёл руками, а в этот момент торговец, которого он обнимал, скинул с себя его руку, недовольно сопровождая человека взглядом, – просто моя покойная матушка всегда учила меня помогать убогим, что я сейчас и сделал. Можете считать это помощью нуждающимся. А теперь, господа, продолжим игру.
– Продолжим? – удивился расаб, – За всё время, ты выбил лишь два узга синего цвета, а остальных подарил нам. Допивай пойло и проваливай, о своих деньгах можешь забыть.
– Послушай, птичка, – речь Дасберта была очень несвязной, и он с трудом стоял на ногах, из-за чего решил снова усесться на своё место, – я вложил в эту партию все свои деньги, которые являются отнюдь немалыми, поэтому я отсюда уйду, либо с возросшим капиталом, либо уползу с божественным перегаром…
– Немалые деньги? – перебил его рогг, – Ты вложил всего десять каратов! Ты сидишь здесь только из-за того, что твои пьяные выходки кажутся нам забавными. Но твой язык не даёт долго тебя терпеть так что проваливай, шансов выиграть у тебя всё равно нет.
Дасберт встал на четвереньки и быстрым ползком отправился к роггу, а когда добрался, то обхватил его за шею и с подозрением посмотрел ему в глаза.
– Это из-за того, что я человек? – спросил он.
– Чего? – от удивления у рогга максимально расширились глаза.
– Твоя неприязнь основывается на том, что я человек? Господа, вы что себе позволяете? Расизм – это отличительная черта Анта, а не Челока.
– Ты собрался обвинять его в расизме? – возмутился торговец-расаб, – Кто пару минут назад обозвал меня птичкой?
Кто-то из присутствующих начал возмущаться, кто-то хохотать, а Дасберт продолжил ловить на себе презренные взгляды, среди которых обнаружил один отличающийся от общей толпы. Между двумя горожанами в роскошных дорогих сюртуках, стоял мальчишка примерно тринадцати лет, тоже раскольник, одетый в рясу послушников Церкви Света. Взгляд мальчишки был настолько сильно наполнен подозрением к Дасберту, что мужчина невольно отвлёкся от всего вокруг. Помотав головой, он встал на ноги и обратился ко всем присутствующим.
– Я понимаю, вы не верите в способности местного любителя горячительных напитков и борделей, – Дасперт допил остатки шнаховой настойки и запустил бутылку в стену здания, заставляя трёх горожан разбежаться от осколков, – однако я не потерплю дискриминации по расовой принадлежности в свою сторону, ты понял, носорогий!
Рогг