же неизвестный больно ударил Дофи в живот, заставив судорожно свернуться. Вид страдающих сибов очень забавлял обидчиков, и тогда стало понятно, что помощи от них можно не ждать. Они обречены.
– Ладно, повеселились и хватит, – всё тот же незнакомец повесил свою палку на ремень себе за спину, – ведите их к повозке и отправляйте к Зинташтару.
– Лейтенант, – обратились к нему, – а с бабой что делать? Видно, что не доживёт.
– Толку-то от неё? Кончай и тело в пустырь, львам всё равно, что жрать. Только патроны попусту не трать.
– Нет, что вы де…
Дофи попытался встать, но ему не дали этого сделать. Удар ноги в лицо оказался настолько сильным, что сознание мгновенно улетучилось. Он уже не слышал криков своих детей, не видел, как Лафи из последних сил рвался к матери, но каждый раз получал увечья от общих обидчиков. Последнее, что он смог разглядеть это то, как острый нож, закреплённый на конце палки-оружия, проткнул тело Суфи в области сердца.
Неизвестно сколько прошло времени, но когда он очнулся, то находился в большой железной клетке, которую везли на повозке, запряжённой двумя четырёхногими животными с длинными хвостами и гривой на голове с вытянутыми мордами. Двое вооружённых врагов сидели в голове этой повозки, управляя ею, в то время как двое других следовали позади верхом на таких же животных. В противоположной стороне клетки сидел сильно избитый Лафи. На его лице почти не осталось живого места, глаза заплыли, везде застывшая кровь. Заплаканная сестра лежала у него на коленях и продолжала хныкать, однако слёзы больше не могли бежать из её глаз. Дофи не стал задавать вопросов, он вообще ничего не собирался говорить, всё понятно по взгляду его сына. Они убили Суфи. Эти ублюдки убили её только по той причине, что она была ранена и не могла идти самостоятельно. Это самые настоящие бессердечные звери. У Дофи не было сил даже на то, чтобы злиться. Он не хотел жить, осознавал, что надежды нет и никак не мог подбодрить своих детей. Он просто сдался. Звёздный ураган, закинувший их сюда оказался не спасением, а самым настоящим приговором.
Дни шли один за другим, но сибы даже не замечали их, настолько сильно оказалось безразличие ко всему происходящему. Весь путь прошёл в молчании. Чувство голода становилось невыносимым, особенно для маленькой Тафи, которая уже устала плакать весь этот путь. Раз в день им давали пить грязную воду, которой поили своих животных, поэтому семейство всё ещё оставалось в живых. Однажды Дофи отказался пить, решив умереть от истощения, но враги принялись причинять боль детям, так что ему пришлось пойти на поводу. Когда наступал поздний вечер, солдаты разбивали лагерь, после чего накрывали их клетку очень плотной тканью, а сами прятались в палатках. Ночью снаружи происходил самый настоящий кошмар. По всей округе звучал ужасный плач, что разносили тысячи загадочных существ, и на всех, в том числе и на, безразличного ко всему, Дофи, накатывал невыносимый страх. Неизвестные твари стекались к их клетке и рыдали прямо у них под ухом, из-за чего никто не мог уснуть.