даме…
Григорий Мелентьевич оказался прав. В дверь стучал Аркадий. Он сообщил, что его послал за Цыбуновыми Керенский Александр Фёдорович, и что возражений от них он не принимает.
– Я не намерена идти! – твёрдо заявила Арина Мефодьевна, и в подтверждение своего решения она улеглась.
За ней последовала и Ангелина.
– Ла-адно, – согласился со своими женщинами Цыбунов, – я что-нибудь постараюсь придумать…
***
Григорию Мелентьевичу пришлось отдуваться за всех Цыбуновых. Они разместились в каюте Керенского. Александр Фёдорович немного обиделся, что подруга его сестры не пришла, но не подал виду, а Цыбунов, оправдывая супругу, заявил, что у неё опять разболелась голова и она уже легла спать.
Керенский представил Цыбунову своего попутчика, это оказался какой-то бесцветный господин с водянистыми глазами и аккуратным пробором, и уже в ходе общения с ним по какой-то внутренней интуиции Григорий Мелентьевич наконец-то понял, что это и есть тот самый агент, которого приставили следить за Керенским.
Но Александр Фёдорович кажется так и не догадался, кто же его попутчик. А представлялся всем этот попутчик Керенского нотариусом из Пскова Константином Мальковым.
***
Цыбунов, Керенский и мнимый нотариус из Пскова посидели где-то пару часов, немного выпили и хорошо пообщались. Причём Григорий Мелентьевич старательно обходил все политические темы, и если Керенский только начинал затрагивать политику, так сию же минуту Цыбунов уводил их разговор в другое русло.
Григорий Мелентьевич тут же заявлял:
–Не-не-не, Александр Фёдорович, я вне политики! Она меня никаким боком не касается! Так что давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом… О более приятном…
***
Могли-ли Керенский и Цыбунов при их знакомстве и недолгом общении сойтись и стать друзьями? Да, конечно же, не могли. Они оказались совершенно разными людьми.
Цыбунов был прагматиком и законопослушным гражданином, ну а Керенский… Подобно всем либералам тот был очень высокого мнения о самом себе. А ещё он не скрывал, что является англофилом. Но при всей его неоднозначности, Керенский безусловно был личностью неординарной. Ему не нравилось слушать чьи-либо монологи, но за то он обожал, когда слушают его. А вот говорить Керенский умел. Как когда-то его кумир Демосфен, он, не имея на то первоначально никаких задатков, всё-таки выучился ораторскому искусству и легко теперь овладевал любой аудиторией. Керенский успешно заводил своих слушателей, и это сыграет определённую роль в его дальнейшей политической карьере.
***
Ещё ночью «Ермак Тимофеевич» прошёл то очень живописное место, где в Волгу впадала Кама, крупнейший её приток. А уже во второй половине следующего дня, ближе к вечеру, когда солнце скатывалось к горизонту, вдали, на левом более высоком берегу, показались белокаменный красавец кремль и сама Казань.
Казань была не только одним из важнейших городов Поволжья (в ней тогда проживало четверть миллиона жителей), но ещё и являлась одним из самых древних городских центров