Лиля мне докладывала – как она звонила, что сказала. И вот тогда я хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось. Ты не подумай, это я так, в запале. Не знал же, что так все выйдет. Я ведь тоже про ее астму ничего не знал. Я когда узнал, мне легче стало. И сейчас пью, а ничего, кроме облегчения, не чувствую. Как ты думаешь, Неля меня простит?
– Не знаю. Пойдем домой. Я Машку заберу. Ее твоя жена ужином кормит.
А потом было так, как я и предполагала. Неля уехала в Пермь. Не смогла жить в нашем поселке. Никто, кроме нас с Юркой, так и не узнал, что это она вылила растворитель. Николай думал, что жена ему измену не простила. Но дело было в самой Неле. Она из-за самой себя уехала. Николай катался первое время туда-сюда, в отпуск к семье ездил. Но переезжать в Пермь отказался. Даже ради семьи. Там он был никем, надо было все сначала начинать, а здесь ему было легче, проще. А Неля ни в какую не хотела приезжать в поселок. Они развелись. И Николай стал жить с очередной секретаршей – девчонкой, лет на пятнадцать его моложе. И все было так, как всегда. Неля мальчишек воспитывала, работала. А Николай по выходным водил свою новую жену, беременную, в кино. Жена была очень довольна – трехкомнатная квартира с отличным ремонтом, муж-начальник.
Чужие похороны
– Ну уж Зину ты точно помнишь, – начала рассказывать мама.
– Да уж, – ответила я.
Тетю Зину, которую на самом деле звали Дузима, было сложно не запомнить. Они с мужем Габой приехали на Север из Бурятии и считались местными знаменитостями. Нет, скорее, достопримечательностями. Тетя Зина работала поваром. Можно сказать, была гением кастрюль и половников, шеф-поваром всей округи, включая город. И могла сотворить ужин из ничего. Перловка? Да из нее такая каша получается! А рыбный бульон? Тетя Зина варила такой бульон из рыбьих голов! Она рассказывала, что училась у коренной жительницы Севера. То ли ханты, то ли манси. Я ее тоже видела – маленькая, почти крошечная, старушка с длинной косой, доходившей до пят. Тетю Зину она считала своей… Так вот бульон. «Никогда не наливай бульон в тарелку, – учила меня тетя Зина, – пей из кружки. Настоящий бульон нужно пить, как чай». Бульон был и первым, и вторым, и третьим блюдом. А уж домашний хлеб, который тетя Зина умудрялась печь из муки грубого помола… Это был самый вкусный хлеб, который я когда-либо ела. Банкетные столы были ее коньком – рыбу она выкладывала целиком, вырезала из обмороженной морковки цветы.
Тетя Зина была очень востребована, и ее вызывали в город, если ожидались почетные гости, был юбилей важного начальника или свадьба. Она предъявляла одно, но жесткое требование – машина. Повариху нужно было забрать от дома и довезти до кухни, где бы эта кухня ни находилась. Официально она работала в обычной столовой в нашем поселке лишь потому, что ей был выделен личный транспорт с водителем Шуриком, который мог преодолеть на своем «уазике» снегопады, заносы, завалы, разливы, половодье, снежную бурю и прочие погодные сюрпризы. Что бы ни происходило на улице, Шурик всегда стоял под всеми парами и ждал свою хозяйку.
Да, если кухня находилась выше второго этажа, то тетя Зина