сказал Уильям, снова доставая карманные часы, – всем известно, что эта свадьба – фарс.
– Позволь напомнить, что ты остался жив лишь благодаря этой свадьбе, – ответила она. – Может, эта свадьба и фарс, но она спасла тебе жизнь, а я теперь должна спасти репутацию Эмили. И неважно, сколько знатных особ придется ради этого пригласить.
– Но ты…
– А ты завтра поведешь дочь к алтарю и будешь изображать гордого отца. В противном случае ты просто подольешь масла в огонь, дашь повод для новых сплетен.
– Рты всем не позатыкаешь, – возразил Уильям, размахивая руками, пока его лицо не исказилось от боли, после чего он постарался не делать резких движений. Каролина знала, что мужа беспокоит плечо. Последствие давнишнего несчастного случая. Когда Уильяму было восемнадцать лет, его сбросила наземь лошадь, и он вывихнул плечо. В последние годы оно частенько ныло в дождливые и холодные дни, иногда ночами, если он спал в неудобной позе.
Каролина подошла и стала массировать его плечо, то самое место, что она хорошо знала, то самое, которое не раз растирала мазью. Уильям расслабился, отдаваясь на волю ее рук, но через минуту отстранился.
– А Ван Ален, должно быть, начищает до блеска свой монокль – черт бы его побрал! – произнес он уже совсем другим тоном, и с британским акцентом. И рассмеялся.
Каролина не подхватила его смех.
– Да ладно тебе, Лина. Ты всегда веселилась, когда я копировал этого клоуна.
– Этот клоун скоро станет членом нашей семьи.
– Эта свадьба – сплошной обман, – повторил он свой прежний довод и снова взглянул на часы. Потом еще что-то пробормотал и вздохнул. – Сразу предупреждаю: на банкет я не останусь… – Щелк. Хлоп. – Сяду на яхту и…
Каролина дала ему выговориться, как когда-то терпеливо пережидала бурные капризы малыша Джека, если ему запрещали съесть вторую порцию фруктового торта или шоколадного печенья. Ей так и казалось, что Уильям сейчас топнет ногой.
– Ну что ж, – промолвила она, снимая пушинку с лацкана его пиджака, – если ты сказал все, что хотел, тогда иди спать. Тебе нужно хорошенько отдохнуть за ночь. Завтра у нас важный день.
Каролина направилась к выходу. Их спор был окончен. Она пошла на уступки ради него. Завтра он поведет дочь к алтарю и будет присутствовать на банкете. Никуда не денется. Она – королева нью-йоркского общества, но это не значит, что он – король. И он это понимал. Как супруга, она, может, и не имела никаких юридических прав, зато располагала другими рычагами влияния. Стоит ей захотеть, и его выставят из всех мужских клубов, включая его драгоценный яхт-клуб. В ее власти устроить так, что его перестанут приглашать на покер, охоту на лис или выезды с друзьями на природу. Разумеется, ничего такого она ни за что не сделает, ведь, да поможет ей бог, она все еще любит его.
Каролина не была совсем уж юной, когда выходила замуж за Уильяма. До знакомства с ним она была влюблена в Хораса Уэллсби, сына адвоката ее отца.