передавая призыв дальше.
Из полутьмы выскочил незнакомый отрок – в шлеме, тяжело дышащий, возбужденный.
– Улебова чадь, вы не спите тут! – с древлянским выговором крикнул он. – Идите на подмогу! Их там до кура много – и конные, и пешцы! Князь послал!
– Идем, идем! – Свен взмахнул рукой. – Держитесь там!
Отрок убежал дальше по стану.
– Откуда у них пешие-то взялись! – выругался рыжий Логи, помогая Свену надеть кольчугу – с самого начала похода он был взят в оружничии, как Свен обещал его старшему брату, Фьялару.
– Откуда ни взялись… – буркнул Свен, подпрыгивая на месте, чтобы кольчуга села на плечах как надо. – Сейчас мы их закатаем в пироги…
Слабый успех первого набега на русский стан – нанеся русам урон, до их основной добычи арсии все же не сумели добраться – не заставил их отказаться от мысли о мести. Весь Итиль уже был полон разговоров об огромной добыче русов, половину которой привез тархан Варак, и желание арсиев отомстить за ограбленных и убитых единоверцев из Ширвана и Табаристана поддержали многие простые жители хазарской столицы – и жидины, и почитатели Тэнгри, которых здесь было большинство, и даже христиане. Вместе с арсиями из Итиля выдвинулось городское ополчение – несколько тысяч человек. Вооружение их составляли луки, копья, топоры, у иных лишь палки и камни, но, воодушевленные мыслью о грабеже, они были полны отваги. Не такие быстрые, как конница, они шли весь день и часть ночи и уже в темноте остановились на некотором удалении от русского стана, где встали отдыхавшие после первого боя арсии. Отсюда были видны тлеющие костры русов – длинная-длинная неровная цепочка. Разведчики донесли, что часть русов стоит на краю степи, перед станом: внезапного нападения больше не выйдет, оставалось надеяться на силу. Помогало то, что за те десять дней арсии до мелочи изучили расположение русского стана, знали и местонахождение добычи, и силы чужаков.
Полного рассвета ждать не стали – едва стало можно видеть землю под ногами, двинулись вперед. Трехтысячная пешая толпа шла в середине, с обоих боков ее поддерживала конница – несколько потрепанная в дневном сражении, но еще весьма сильная. За сотню шагов до стана, когда там впереди уже трубил рог, кони споткнулись о трупы – это были убитые днем арсии. Вид раздетых тел, уже поклеванных воронами и погрызенных степными лисами, еще более разъярил нападавших. Крики «Джундалла!» зазвучали еще яростнее, пехота тоже завопила, поддерживая свой боевой дух.
Доносящиеся из темной степи крики бесчисленных глоток сливались в общий вопль и вой.
– Чисто ку́ды вопят! – сказал Сдеслав, воевода словенской дружины.
В сарацинской кольчуге и шлеме, с щитом и секирой, он прохаживался перед строем своих людей, ожидая знака.
– Проклёнуши! – поддержали его словене. – Воют, игрецы.
После первых знаков тревоги Грим прислал гонца и приказал северным дружинам снарядиться, но оставаться на месте, перед станом, и вступать