тогда нас точно убьют. А так я буду играть роль лекаря, которого купец оставил лечить сына.
– Никто сына в таком состоянии не оставит. Я не отец его, а у меня сердце разрывается от того, что я вынужден уезжать и людей всех уводить, – рыцарь выглядел невероятно уставшим.
– Нет, Ранд. Как я понимаю, вам придется прорываться через Тарин. Старый я для таких маневров. Я и останусь изображать отца-купца, а Вит – молодого лекаря. Оставь еще двоих ратников помоложе, они как работники будут, а сам с наиболее сильными – прорывайся.
– Если гвардейцы нагрянут, то первым делом спросят: «Где охрана?» – возразил рыцарь.
– Да сбежали все, как о боях нашего императора с мятежниками услышали, – отлично изображая злость, ответил лекарь.
– Хорошо. Так и сделаем. Вит, скажи десятнику, что вам поручено за ночь любыми средствами достать приличный фургон. Я схожу к мальчику и сам все объясню. Ты, Ринат, отдохни пока.
Рыцарь зашел в палатку и присев рядом, внимательно посмотрел на Эрки. Он не знал, с чего начать и как объяснить мальчишке, что его опять оставляют.
– Не надо, не говорите ничего. – Эрки открыл глаза и приподнялся на локтях. – Я все слышал. Я понимаю, война идет. Вы только, когда Бороду увидите, скажите, чтобы он не беспокоился.
– Обязательно скажу и о подвигах твоих расскажу.
Эрки попросил воды. Напившись, очень бодрым голосом он попросил позвать лекаря.
– Что, тебя что-то беспокоит? – с тревогой спросил рыцарь.
– Нет, просто несколько вопросов.
Командир ушел и уже по дороге понял странные интонации в голосе парнишки. Он слышал весь разговор. Значит, и о том, что вновь все вскрывать понадобится, тоже слышал. Ранд вообще не понимал, как с такого расстояния что-либо можно было услышать!
– «Вот с таким слухом разведчиком надо быть», – всплыла неожиданная мысль.
Прихода лекаря Эрки не дождался. Он уснул. Ему снилось, что лекарь вновь режет что-то в ноге, постоянно меняя свои такие страшные инструменты. Было больно, и от этой боли мальчишка проснулся. Лекарь действительно был рядом, но ничего он такого страшного не делал и инструментов своих не доставал.
– Проснулся уже? – весело спросил лекарь. – Это хорошо, а то я тебя будить собирался. Значит, разговор ты наш слышал? – Эрки кивнул. – Не бойся, похоже, что второй раз открывать ничего не придется. Нога сильно болит?
– Да, так сильно еще не болела, – ответил Эрки, с трудом сдерживая слезы.
– Не пугайся. Боль скоро пройдет. Это очень хорошо, что сильно болит.
– Как так? Впервые вижу лекаря, который радуется, что сильно болит, – готовые навернуться на глаза слезы так и высохли, не появившись.
– Раз болит, значит, все срастается у тебя. Значит, не осталось яда проклятого. Это значит, что не нужно будет больше ничего оперировать. Поэтому я радуюсь! – все это было сказано с таким выражением и мимикой, что Эрки едва не рассмеялся. –