круглолицему сэру Джорджу Уиллингсу, который сдержанно улыбался в ответ, напоминая воздушный шарик, маячивший над крылом королевы Анны.
Если судить по фотографии, время пощадило Лоу-Трэшолд-Холл. Только опытный наблюдатель мог бы заметить, как сильно пришлось подновить старую кладку. Особенно убедительно смотрелась башня. Что же касалось садов, спускавшихся к обрамлявшему снимок на переднем плане ручью, то они дышали атмосферой минувших дней, как это свойственно почти всем садам. Заросшие лужайки, обнесенные истертым кирпичным забором под строительными мостками, могли бы сойти за луг только при очень богатом воображении.
Однако гостям, собравшимся после обеда в гостиной мистера Эмплфорта и внимавшим радушному хозяину – который уже не впервые расписывал все препятствия, каковые ему пришлось преодолеть в процессе реставрации, – с не меньшим трудом верилось в почтенный возраст дома. Большинство из них видели его раньше, на том или ином этапе реконструкции, и даже за несколько дней до окончания работ дом представлялся категорически незавершенным. Но теперь все изменилось. Магдален Уинтроп, чье прекрасное, выразительное лицо все еще (в сентиментальных глазах хозяина) выражало легкое разочарование, испытанное ею в начале вечера, чувствовала себя так, словно попала во дворец Аладдина. Ее одобрительный взгляд переходил от самаркандских ковров к бледно-зеленым стенам и внимательно ощупывал высокую арку, обрамленную стройными колоннами, чьи изысканные линии подчеркивались сумраком коридора сразу за ними. Все казалось таким безупречным и новым: исчезли не только признаки увядания, но и само ощущение возраста. Как это странно – не суметь найти, образно выражаясь, ни единого седого волоска в доме, простоявшем пустым полтора века! Взгляд Магдален, по-прежнему слегка озадаченный, остановился на компании, расположившейся неровным кругом перед камином.
– В чем дело, Мэгги? – спросил мужчина рядом с ней, очевидно пресытившийся кирпичами с известкой и желавший сменить тему беседы. – Ты что-то ищешь?
Миссис Эмплфорт, чье лицо под копной белых волос сохранило вполне свежий вид, что придавало ей сходство с розой в снегу, наклонилась над кремовым атласным покрывалом, которое вышивала, и улыбнулась.
– Я просто подумала, – сказала Мэгги, повернувшись к хозяину дома, отчего тот прервал свой рассказ на полуслове, – как удивились бы совы и летучие мыши, если бы прилетели сюда и увидели, насколько переменился их старый дом.
– Ой, лучше не надо! – воскликнул высокий женский голос из глубин кресла, чьи немалые размеры чуть ли не полностью скрывали говорившую.
– Что ты как маленькая, Эйлин, – произнес сосед Мэгги таким тоном, какой мог позволить себе только законный муж. – Подожди, вот увидишь фамильного призрака…
– Рональд, пожалуйста! Пожалей мои бедные нервы!
Из-за спинки кресла показалась, словно луна из-за облака, верхняя половина крошечного девичьего личика с умоляющим выражением в глазах.
– Если здесь обитает призрак, – сказала Мэгги, опасаясь, что ее первое замечание могло