терпеть. Устала бояться. Это последняя капля.
– Это моя жизнь! Я не ребёнок! Ты иди, лакай портвейн со своими мужиками! Ты кладёшь на всех, кто тебя о чём-то просит! Ты избил маму! Ты больше не имеешь права мне указывать!
Дыхание перехватило, когда она поняла, что сейчас будет ответ. Это было так глупо! Нельзя вот так на него кидаться. И поняла, что у неё осталось секунды две, чтобы целой выбраться из дома. Его кулаки уже сжались, ноздри раздулись, глаза застелила красная пелена.
Доли секунды девочка боролась с парализующим ужасом. Доли секунды оценивала время, которое потребуется, чтобы открыть дверь. Ещё какое-то время вспоминала свою жизнь, боролась с желанием сдаться, с желанием в слезах упасть папе в ноги и умолять о прощении. И на преодоление отвращения к себе за трусость. Но дальше она на порыве безрассудной решительности прыгнула к двери, отщёлкнула разом замок и цепочку, рванула дверь, быстро пригнулась, ощутив, как над головой пролетела тяжёлая отцовская рука. Ещё через мгновение она уже проскользнула в узкий открывшийся проём, заметив, с какой силой отцовская лапища угодила в то место двери, где только что была её ладонь. Беглянка в два прыжка преодолела девять ступеней ведущей вниз лестницы, чуть не подвернув ногу в неудобном ботинке. Интуитивно метнулась в сторону, увернувшись от летящей китайской вазочки, которую папа подарил маме на позапрошлую годовщину свадьбы. Но брошенный следом тапок больно ударил в плечо, пока она преодолевала второй лестничный проём.
Она слышала проклятия в свой адрес. Слышала, что домой может не возвращаться. Но это было ничем по сравнению с эйфорией от успеха – ей это удалось!
Выскочив из подъезда, она словно нырнула с головой в вечернюю живительную прохладу, перехватывающую дыхание. Свежий воздух целительно очищал её лёгкие от смрада душной квартиры. Сердце стучало в висках с немыслимой силой. Глаза стали различать знакомые очертания такого старого, но уже совершенно нового для неё мира.
Она ещё раз проверила, что отец не бросился в погоню. Криков не слышно. Тени в межэтажных окнах подъезда не двигались. И только тогда она встретила сбивающее с ног головокружение. Силы и былая решительность стали безудержно покидать её тело. По едва прикрытым бёдрам волной пронеслись мурашки.
Что же она наделала?
Павшая духом бунтарка прижалась спиной к старому тополю, возле которого любила играть в детстве. Крупные слёзы, не останавливаясь, текли по щекам, смывая тушь. В конце концов, ноги предательски подкосились. Телефон выпал из онемевших пальцев.
Что же теперь будет?
Она не могла остановить рыдания. Но не страх перед будущим её пугал. Больше всего сейчас ей было страшно за маму.
Глава 3. Странный человек
Поздний вечер становился прохладным. Вот-вот намеревался брызнуть беспощадный осенний дождь. Она шла по плохо освещённым переулкам, тщетно пытаясь спрятать мысли за шумом “Cradle of Filth” в дешёвых наушниках. Капюшон толстовки прикрывал волосы. Полы плаща успокаивающе били по икрам в такт резвой музыке.
Прошла уже пара месяцев