этот им дался без проблем.
Вот только очень трудно было затаскивать зеркала на спину лодки. А волочь их приходилось именно наверх, потому что как они ни прикидывали еще днем, когда обсуждали этот план, как ни выбирали самые маленькие зеркала, но таких, чтобы уместились между четырьмя антигравитационными блинами лодки, не нашли. А значит, подвешивать их снизу было невозможно, гравитационная неравномерность непременно поколола бы стекляшки – даже осколков не осталось бы, все улетели бы вниз.
В общем, они справились и с наваливанием зеркала на лодку, вот только на минуту все-таки пришлось пригласить Винта. Когда он втолкнул зеркало на крышу, его тут же услали в гравилет, на котел. Привязали одно зеркало, вроде получилось неплохо. Пошли за вторым. Ким сказал:
– А может, они не заметят? Может, все еще обойдется?
Он не верил, что их план удастся без осложнений. Да Ростик и сам не верил, но на всякий случай проговорил:
– Слушай, ночью у пернатых тяжело с вниманием. Так что…
– Тихо, – проговорил Ким.
Они умолкли, прислушиваясь, пытаясь смирить тяжелое от работы дыхание. Где-то очень близко заскрипели по песку когти какого-то пернатого стражника. Он что-то услышал и подошел ближе, чтобы понять, что его насторожило. Люди стояли, не двигаясь, минут десять, прежде чем скрип возник снова, но на этот раз удалился. Погрузка второго зеркала была еще труднее, главным образом потому, что мешали ручки первого из погруженных зеркал, и пришлось Киму, как самому проворному, забираться наверх и уже не слезать, пока не привязали как следует и второе зеркало. Когда он спустился, Рост спросил его:
– Как думаешь, третью стекляшку твоя лодка поднимет?
– Лодка-то поднимет… Я бы поднял.
Пошли за третьим. Они сняли его со штабеля, почти дотащили до лодки, уже стали примеряться, как его получше вскинуть, но вдруг из котла Винторука вниз, под полозья, вырвался оглушительный и довольно яркий выхлоп. Ребята замерли. Тогда Рост железным тоном приказал:
– Бросаем на счет три – и в машину. Раз, два… Три.
Бросили, ног себе не придавили, и то хорошо. Рванули в кабину.
Уже секунд через двадцать были в креслах. Застегиваясь на ходу, стали подниматься, и тогда ударил первый выстрел. Это был неприцельный, какой-то на редкость непонятный шлепок серого луча со стороны города… Но он позволил их увидеть, потому что они как раз «вылезли» из-за забора, и обращенные вниз зеркала отразили даже эту слабую вспышку.
И тогда началось. Щелчки огня уперлись в темное, низкое небо и слева, и справа от них. Сквозь сцепленные от напряжения зубы Ким пробормотал:
– Ну, если они наши зеркала повредят…
Росту пришло в голову, что зеркала как раз совсем не их, но он опять не стал разочаровывать пилота. Мало ли что, сейчас от его рук и сообразительности зависела их жизнь.
Впрочем, жизнь их еще зависела от меткости пернатых, но так получилось, что те попадания, которые по людям все-таки пришлись, ударили в блины, которые почти ничем нельзя было испортить, и в плотное, довольно крепкое днище.