с мешком он старается бить легче. Ведь мешок ему не враг. Тело помнит отцовские уроки: джеб – хук – апперкот – джеб – джеб – прямой правый.
За весь вечер никто не сказал ему ни слова. В зале Бёрье самый младший. Остальные от пятнадцати лет и старше, но есть и такие, как отец. Они взмокли от пота, как будто голыми стояли под дождем. Ими занимаются тренеры. В какой-то момент Бёрье тоже начинает чувствовать на себе чей-то взгляд. Оборачивается – но Сису-Сикке и Ниркин-Юссе оба смотрят на секундомеры.
Вдруг Сису-Сикке оказывается рядом и кладет ему руку на плечо.
– На сегодня достаточно, – говорит он.
И помогает Бёрье снять перчатки, осторожно высвобождая запястья из завязок.
В теле приятная усталость. Им занимаются, и при этом не держат за ребенка.
– Хочешь вернуться? – слышит Бёрье вопрос Сису-Сикке.
Кивает.
– Тогда в следующий раз прихвати тренировочный костюм. Можешь хранить его в отцовском шкафу. Мы работаем во второй половине дня. Ну а теперь ступай домой. Мать заждалась к ужину.
Бёрье выходит на улицу и удивляется, что она все еще существует. За какой-то час он успел забыть о том, что у него есть дом, мать, школа. В носу задержался запах боксерского клуба. В ушах – звуки.
И ему разрешили прийти еще раз.
Взрослый Бёрье Стрём стоит почти на вершине горы Луоссаваара и тяжело дышит. Бег на месте – чтобы разошлась молочная кислота. Смотрит на часы – половина пятого. Город у его ног – на возвышенности Хаукиваара, между шахтными горами Луоссаваара и Кирунаваара – действительно красив. Бёрье сморкается и достает телефон.
В Эльвсбю живет женщина по имени Лотти. Накануне вечером Бёрье отправил ей эсэмэску. Лотти не только привлекательна, но и умеет готовить. Бёрье посылает ей несколько сердечек и подмигивающий смайлик и бежит с горы. Но мысли его с Рагнхильд Пеккари. Бёрье вспоминает шершавую кожу на ее руках и пропахшую костром куртку. Он должен придумать, как встретиться с ней еще раз.
В Час Волка Рагнхильд Пеккари видит сон. Она и Бёрье Стрём – оба голые и потные. Обнимаются так, будто хотят друг друга задушить. Рагнхильд сверху. В момент оргазма она просыпается.
Слышали ли соседи, как она кричала?
Если это только во сне, Бог единственный тому свидетель. Но Рагнхильд надеется, что Бога нет.
Потная с головы до пят, она смотрит в темноту. Стыд сжигает ее огнем изнутри. Ночное солнце проникает в спальню сквозь щели между жалюзи и стеной. Медленно проступают контуры письменного стола, стульев, вешалки, корзины для белья. Словно молчаливые животные собрались у кровати Рагнхильд. В их позах немой вопрос – кто она такая?
Ребекка просыпается на кухонной скамье в три утра. Губы липкие, как несвежая пеленка, тело взмокло. Она ставит бокал и винную бутылку в мойку и включает компьютер.
Щурится, плещет в лицо водой, не находя в себе сил достать ватные диски. Поэтому в зеркале Ребекка выглядит как панда. Снимает макияж влажным махровым полотенцем. Чистит зубы. Говорит себе, что надо бы относиться