тебя так, Диман? Бедненький! – сочувственным голосом заговорила Бояркина. – Это ж надо! Ну и звери же! Кто ж это? Кто зверствовал-то, Димчик?
– Да псы этого козла! Урки натуральные! Отмороженные совершенно. Мог бы, сволота, и поприличнее себе людишек набрать. А не всякую шваль уголовную.
– Димчик, ты что-то путаешь. У него гэбэшная крыша.
– Ну да. Особенно один. Который весь в шрамах. Он, наверное, с малолеток по зонам шляется.
– Хорошо, я подумаю, – после паузы сказала Бояркина.
Думала она сутки. А потом позвонила Подлесному и сообщила, что наклёвывается интересный вариант. Бояркина поведала, что имеется возможность направить его на курсы телохранителей с перспективой устроить его на работу к самому Бронову – гендиректору СНК.
Подлесный был поражён.
– В самом деле? Как тебе это удалось? Точнее, на что ты рассчитываешь?
– Я, между прочим, не без связей девушка, – кратко ответила Бояркина. – Ты говори, согласен или нет.
Подлесный вынужден был согласиться.
3
Спустя два дня Дмитрий уже бегал по подмосковному лесу. И не только бегал. Он ползал и прыгал. Прыгал не только на ногах, но и на руках, волоча ноги. А сколько раз в день (в сутки, правильнее сказать, так как учебные занятия каждый день длились не менее шестнадцати часов) приходилось отжиматься на кулаках – не сосчитать. И опять бег, и снова спецназовские прыжки с приседаниями, а затем гуськом или ползком. Впрочем, ползком – это ещё куда ни шло. Быстро-быстро сучишь ножонками и передвигаешь ручонки, а потом на целую секунду, а то и две припадёшь к земле (к Земле!) и вдохнёшь целительный запах хвои деревьев и смолистых корней их. И снова – вперёд. Чтобы бегать, отжиматься и заниматься форсированной зарядкой.
А потом – теоретические занятия, на которых спать категорически воспрещается. Один задремал – отжимаются на давно уже в кровь сбитых кулачках все. Или бегут трёхкилометровую дистанцию по пересечённой местности. Настолько пересечённой, что порою носы и подбородки едва не касаются разрытой берцами земли. И всё потому, что, кроме преподавателя, на занятиях постоянно присутствует инструктор, которому скучно и одиноко в затхло-замкнутой атмосфере аудитории.
Впрочем, не на каждом теоретическом занятии возможно задремать. А вот потерять сознание – возможно. Что и произошло с одним из бывших собровцев, когда один из «теоретиков» живописал, какие травмы могут быть причинены вследствие применения взрывчатых веществ, огнестрельного оружия, холодного оружия, отравляющих веществ, всяческих подручных средств, а также рук и ног виртуозов рукопашного боя. «Теоретик», обладавший выразительной мимикой и красноречиво жестикулировавший, в тот момент, когда все слушатели уже были на грани нервного срыва, вдруг сделал паузу, а затем ткнул пальцем в бывшего собровца Дениса, который сидел рядом с Подлесным, и сказал:
– А в позапрошлом выпуске на этом месте сидел господин по имени Тюдьков, который, не дослушав лекцию, упал