потом, что электромагнитные поля виноваты, потом что местные птицы становятся против. Смешно даже. Каждый год, когда прилетают птицы с севера, они типа не против, а потом сразу становятся резко против и северянам будто бы на это не наплевать… Короче, ломали головы, а потом кто-то выдвинул теорию, что у птиц тоже могут быть привязанности. То, что увидели первым, полюбили, то и тянет. Видимо, и у нас, что ребёнок видел и успел полюбить в детстве, кажется ему самым-самым лучшим, красивым и хорошим.
Владимир всмотрелся в туман, поднимающийся над озером, мелкие, с горьковатым запахом ромашки под ногами, березовую рощу на берегу. Никакого буйства красок, ярких ароматов, экзотического изобилия во всём, а глаз не отвести и даже дышится легче, счастливее!
– Перелётная птица дома… – бормотал он, выруливая на шоссе, чтобы поехать на работу. – А что? Возможно и так!
Невольно вспомнился давний приятель, который увез новорожденного сына и жену на ГОА под флагом мягкого климата и экологии.
– Ничего вы тут не понимаете! Жить надо в комфортных условиях! – говаривал он, иногда наездами наведываясь к родителям, наотрез отказавшимся куда-то ехать. – Я вот живу – горя не знаю.
Потом, когда ему всё-таки пришлось признать, что жить-то там можно, а вот зарабатывать на жизнь получается только тут, он вернулся. Некоторое время спустя и семью привёз обратно. А дальше получилась форменная трагедия, потому что его сын, выросший в окружении экзотической природы, наотрез отказывался видеть хоть что-то привлекательное в наступившей для него действительности. Природа, погода, виды, любые занятия и времяпровождение для него казались скучными, тусклыми и неприятными. И родители, которые за несколько лет успели соскучиться по России, оказались в шоке и недоумении, что же им делать с сыном.
– Ну, это уж их проблема… – пробормотал Владимир. – А вот у меня на фоне прошедших дней появилась идея! И её надо бы обдумать!
Идея обдумывалась, обрастала реальностью, звонками, выяснениями подробностей и некими подсчётами, а пока он возвращался в дом мамы, и каждый раз удивлялся, когда его встречали. Почему-то ни Яна, ни Ника не считали нужным это делать. Мишка, когда был маленький, выскакивал, радовался как щенок. Но он его как-то не замечал.
– Зато теперь, поди не заметь такую встречу! – хмыкал про себя Владимир, когда на него вылетала птица-тройка – Тим, Мишка и Фёдор.
Нет, Мишка, конечно, делал вид, что просто за Тимом мчится, но у Владимира отчётливо теплело на сердце.
– Да и ладно, что он с той проклятой математикой чего-то не понимал. Пааадумаешь! Я вот и пары носил, было дело! А так – нормальный мальчишка. Только вот где они опять так извозюкались-то с Тимом на пару? Один приличный парень в этой компашке, и тот – кот!
Правда, справедливости ради, надо заметить, что «возюкались» Мишка с Тимом вовсе не вдвоём, а в тесном и дружном коллективе.
– Мам! Где они находят такую грязь? – изумлялся Владимир в самом конце августа. – Сухо же!
– Места знать надо! – Людмила подняла брови. – У них