вы на меня так смотрите, Егор Николаевич?
– Да ладно тебе, Ирин. Давай по-простому – мы в деревне. Вся эта ученость никому не нужна тут, – он вытащил учебник из кармана моего пальто. Полистал и бросил на сено. – Литература эта, музычка. Ты думаешь, я не знаю, что опыта у тебя зоотехнического – ноль? Ты ж наврала мне. Но я взял тебя, потому что вижу – девчонка с головой, научится работать. Ты думаешь, я кто – фермер в третьем поколении? Я бывший военный, работал в бизнесе, торговал – скопил денег, теперь решил сделать что-то полезное для людей. Все методом тыка делаю… Жена, когда я в деревню собрался, развелась со мной, осталась в Питере. Ей, говорит, опера нужна. А мне эта опера уже вот где! Дочку не дает видеть.
– У тебя есть еще сигареты? Покурим? – предложила я.
На входе в коровник мы столкнулись с шатающимся Петровичем.
Мы молча курили снаружи. Из битого окна коровника с запахом навоза и прелого сена текла французская мелодия. Звезды на морозном, чистом как слеза теленка, ночном небе подмигивали нам: «Ну и что вы ждете? Мы же тут для этого и сверкаем!»
Песня прервалась. Приглушенный голос Вани с выражением читал:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты…
Я совсем забыла, что записала на ту же кассету, как он декламирует стихи в школе. Закашлялась – не курила уже лет десять. Выбросила сигарету. Егор поймал момент, наклонился и поцеловал – нежно. Его неожиданно теплые губы пахли молоком.
Послышалось мычание Зорьки, рев француза, жизнеутверждающе забряцала цепь. Кажется, интурист проникся.
– Ну вот, а ты говорил, кому нужны эти стишки! Медведь, бурбон, монстр.
– Кстати, у меня отличный бурбон есть! Отпразднуем почин?
Петрович выпал из ворот коровника, сам – в стельку, слезы на небритых щеках:
– Хранцуз, протри его! А смотри, как наш Володька Высоцкий его пронял! Какие стихи жизненные, царствие ему небесное! За Володьку надо выпить, Николаич! Гельна?
В конце апреля мы поженились. В начале октября у нас в хозяйстве появились первые телята – сразу семь. Просто чудо какое-то! Первого бычка назвали Шарлем, первую телочку – Мирей. Француз поработал на славу. Егор тоже – я родила Машку на Рождество. Через пять лет у нас уже было стадо из почти ста голов новой породы. Я назвала ее РРМ – Рождественская Романтическая Морозоустойчивая. Мы открыли магазины в трех городах, в том числе в Москве, куда мне уже не хотелось возвращаться. Коровник новый построили, воду провели. Народу в нашем Нижнем прибавилось, в том числе молодежи. Егор отстроил клуб, и там вечерами танцуют медляк под Мирей Матье и Джо Дассена.
Анна Занадворова
Неправильный, не Новый, не год
В этом году все было неправильно! Снег выпал слишком рано, еще в октябре, даже листья не успели облететь. А потом вдруг весь растаял. И в ноябре снега не было. В декабре точно будет, обещала мама. Маруся ждала. Снега не было. Декабрь уже заканчивался, а на санках так и не прокатились ни разу.
А в последний день перед каникулами