я знаю, куда двигаться.
Двинувшись на выход из переулка, я впервые ощутила октябрьский вечер другим – умиротворенным, удивительным, несмотря на лужи и холод, почти идеальным.
Глава 2
Некоторые девушки любят сильных мужчин. Некоторые – умных. Кто-то предпочитает эрудированных, веселых, смелых, непредсказуемых… Меня всегда привлекали стильные и загадочные. Такой вот парадокс. Примитивные меня раздражали, предсказуемые утомляли, скучные напрягали, слишком веселые повергали в желание «заткнуть».
Томас Мэйсон поначалу покорил внешним видом: сшитой на заказ одеждой, умением с достоинством ее носить. После – манерами, поведением. Он был сдержан, элегантен, он был по-своему красив. Но более всего он был мистически глубок, совершенно для меня нечитаем – амулеты, камни, камни, амулеты, как я потом выяснила. Но тогда, когда он впервые вошел в кофейню, Кьяра толкнула меня в бок, потому что я зависла – мне до сих пор помнился шлейф обожания в её взгляде: «Какая же ты милая дурочка». Он был в ней столько, сколько я себя помнила. Мне всегда казалось, она мной восхищается. Или же миром, каждой деталью в нем, и я стремилась постичь её умение видеть красивое там, где все было напрочь плоским и обычным.
Мэйсон заказал двойной эспрессо, попросил подать взбитые сливки отдельно. Он был прихотлив, да.
Забирая чашку, он взглянул на меня долгим изучающим взглядом. А после изрек:
– Девушка с такими глазами не может быть обычной.
Мне было все равно, что именно он отметил: в тот момент мне было важно, что он отметил что-то. Глаза, не глаза… Да, мои глаза умели быть необычными. Иногда прохладный карий начинал отливать серым, иногда – лилово-фиолетовым, но мало кто умел подмечать детали. Томас смог сразу.
«Он, конечно же, готовился…»
Оставленная на чай крупная купюра под блюдцем, пустая чашка, мое сожаление по поводу его ухода. А после под купюрой нашлась записка: «Я тебе позвоню».
И да, он позвонил.
До сих пор не знаю, почему меня ничего в стремительном развитии отношений не смутило. Первый звонок, первое свидание, правильные фразы на нем, вторая встреча, третья, пятая. Я полагала, что встретила «того самого», потому сама желала этого. И, конечно же, все шло идеально, а как иначе? Ни единой мысли о подвохе, ни тени сомнения. Я просто отдавалась чувствам, он тоже. И он меня по-своему любил, ведь нелюбовь я бы ощутила кожей. Но любил как бомбу, которая вскоре должна рвануть и принести Мэйсону победу. Он гладил меня осторожно, с нежностью, с заботой, как гладят бок ядерной боеголовки. Он наслаждался каждой проведенной со мной минутой, потому что я являлась ключевым звеном цепи его счастливых событий.
Хорош в постели, хорош в ухаживаниях, заботлив. Безупречен – я парила. Нет, наверное, что-то интуитивно напрягало меня тогда, скребло в затылке, но я отбрасывала шепот интуиции, полагала, что тревожусь так же, как тревожится любая будущая невеста, отыскав идеального жениха. Я желала нравиться.
Моя