удивился Гунтрам. – И кого он хотел убить?
– Мне не сказал. Скрытный парень.
– Парень? Молодой?
– Весьма.
– А раньше приходил?
– Нет, впервые.
– Он точно священник?
– Конечно. Я его проверил. Он уже пару лет прислуживает викарию.
– Пару лет? То есть, примерно со времен первого восстания?
– Хм, да, – растерянно произнёс толстяк. – О чём задумался?
– Ни о чём, – невозмутимый Гунтрам зашагал к выходу.
– И это всё? Ты только за этим приходил?
– Да.
– Вот так просто уйдёшь? – выпалил жирдяй. Не любит, когда кто-то знает больше, чем он. – Даже руки не пожмём?
Гунтрам скорей уж с прокажённой поцелуется.
– Руки не жму.
– Испачкать боишься или в руке нож?
Гунтрам застыл в дверях.
Нет, нож в рукаве. Вспороть бы им толстое брюхо.
– Ладно, пожму тебе руку, если подойдёшь.
– Нет, не хочу доставлять неудобство.
Гунтрам никогда не понимал, зачем нужна подобная ложь. И дураку понятно, что этот немощный ублюдок не в состоянии вытащить зад из-за стола. Зачем врать, если ясно, что врёшь? Нет, ложь должна служить цели, содействовать интересам, быть правдой в глазах тех, кого хочешь обдурить, сбить с толку, направить по неверному пути. Ложь – мощное оружие, а не забава.
Трущобы просыпаются к обеду. Ночью разгул и шатания, а утром пустота на улицах. Те, кто не занят делом, отсыпаются, а прочие в порту и на рынках, в купеческих и ремесленных кварталах. Тут гадить больше негде, вот местный сброд и ходит в районы почище.
«Откуда в тебе столько зла и желчи?» – спросил внутренний голос, но Гунтрам сразу же его заткнул.
«Что за глупость? Вполне естественно испытывать злобу к мерзким и неприятным людям. К чванливым – пренебрежение, а к самолюбивым – отвращение. Разве нет?»
Если кто вдруг убедит в обратном, Гунтрам послушает. Он не из тех упёртых мудрецов, которые гнут свою линию, даже когда их логика трещит по швам. Он открыт для чужих мыслей, любит слушать людей. И если чья-то философия придётся по душе, он обязательно переймёт её, но лишь до той поры, пока не найдёт что-то лучшее. У него есть и собственное мнение, он всё обдумывает и анализирует. Его убеждения – не стена, которой он отгородился от других. Они – река, в которую впадает множество притоков. И пока что течение бурлит и пенится в каменистом ложе трущоб.
Спалить к чертям этот рассадник скверны, и начать прям отсюда, с ночного форума. Форум… Кто его так назвал? Пустырь с иссохшим фонтаном на пересечении пяти дорог. Сюда к закату стекается жульё, ворьё, убийцы и прочее отрепье. Кудахчут о своём, продают краденное, напиваются и дерутся, а после тащат к Майну трупы. Из-за них, сволочей, Гунтрам перестал есть рыбу. А он любит рыбу. В Меце только ею и питался. Хоть что-то приятное о службе герцогу Гизельберту осталось в памяти. Противный человек, надменный и самолюбивый. С ним рядом находиться неприятно, найти общий язык и