Не знаю, – задумался капитан. – Ангина – это инфекция или нет?
– Ангина – это ерунда, – заявила я. – Лазарчук, ты должен мне помочь! Мне не велели обращаться в милицию, но ты сейчас не при исполнении, значит, можешь не считаться милицией. Серега, Ирку похитили!
– Ты с ума сошла? – искренне изумился Лазарчук. – Кто мог похитить стокилограммовую тетку, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»? Бригада «морских котиков»?
– И песиков, – кивнула я, забыв, что Серега меня не видит. – Один такой собачий сын как раз звонил мне с требованием вернуть чужое добро в обмен на Ирку. Только я не знаю, какое добро ему нужно.
– Может, золото? – легкомысленно фыркнув, предположил капитан. – Чистым весом – шесть пудов? За меньшую награду я лично не рискнул бы связываться с твоей подругой.
– Центнер золота? Дурацкая мысль, – сказала я.
– Но и ситуация дурацкая, разве не так? – резонно заметил капитан.
Я задумалась.
– Килограммовый слиток золота я как-то видела на съемках в банке, – вспомнила я. – Он размером с плитку шоколада. Сто шоколадок – это довольно большая коробка или сверток. Может, пойти поискать что-нибудь подобное в кухонных шкафчиках?
– Глупости, – прохрипел Лазарчук. – Про золото я сказал в режиме бреда. Речь свободно может идти не о нем, а, например, о полном чемодане долларов. Или о пригоршне бриллиантов. Или о термосе с плутонием. Да мало ли, какие могут быть ценности? Антиквариат, ювелирные украшения, всяческие раритеты, просто деньги, акции...
– И облигации выигрышного займа, – вздохнула я, соглашаясь с приятелем. – Думаешь, не стоит искать то, не знаю что?
– Разве что скуки ради.
– А для пользы дела? Вернее, для пользы тела – Иркиного? Похитители угрожают начать резать ее на кусочки, если я не верну проклятое «добро».
– Знаешь, что я об этом думаю?
– Не знаю, но хочу знать.
– Так вот, я думаю, что это какая-то глупая шутка, – безапелляционно заявил Лазарчук. – Розыгрыш.
– Но...
– Молчи, я не смогу тебя перекричать, у меня горло болит, – попросил Серега. – Знаешь, что?
– Уже знаю, – буркнула я.
– Чудненько. Тогда подожди денек-другой, я уверен, что твоя подружка сегодня-завтра сама объявится и скажет, что неудачно пошутила.
– А если она не объявится сегодня-завтра?
– Тогда завтра-послезавтра снова позвони мне. А пока отцепись, ладно? Дай поболеть спокойно.
– Выздоравливай, – со вздохом сказала я, но Лазарчук уже положил трубку.
Вот человек, да? Ни тебе сочувствия, ни душевной чуткости! Мент, сухой и черствый, как три корочки хлеба! И это о таких людях слагают хвалебные песни с текстами типа: «Если кто-то где-то там попал в беду, трям-трям-трям – не помню точно, – ему на выручку придут»! Придут они, как же! На могилку с цветами, трям-трям-трям!
Сердясь на капитана, не пожелавшего серьезно отнестись к истории с похищением моей лучшей и единственной подруги, я громко захлопнула дверь, повернула