вздохнула она. – Зал – это, по-городскому, гостиная.
– Понятно, – дёрнул я бровями. – Я, пожалуй, вызову такси и эвакуатор.
– Думаешь, сюда в полночь через ту лужу проедет кто-то ещё кроме трактора? Вряд ли есть второй такой дурачок, как ты, – хмыкнул мужик. – Тебе придётся идти сейчас пешком к той луже и ждать такси. А там ночь, поле, волки, а ты вон какой красивый.
Он явно издевался надо мной, но даже от понимания этого, всё равно, стало не по себе.
Молча взвесил все «за» и «против». Посмотрел по сторонам, на другие дома. Прикинул, насколько сильно я рискую, а потом вдруг понял, что будет полезно пропасть на ночь в этой заднице мира, чтобы батя не чесал мои нервы хотя бы до завтрашнего обеда. Как раз телефон скоро «сдохнет».
– Хорошо, – согласился я. – Сколько с меня за ночлег?
– А это, смотря, как ты переночуешь, – чуть сощурился от дыма сигареты мужик и обратился к девчонке. – Гу́ся, пустим его?
Неконтролируемо прыснул, не успев даже поймать смешок. На меня тут же уставились две пары черных глаз.
– А полное имя как? – спросил я, стараясь стереть с лица насмешку. – Гусыня?
– Августина, – ровным тоном ответила девчонка. – Мог бы что-нибудь поумнее придумать. Хотя, это же ты, – смерила меня ядовитым взглядом.
– Ещё хоть слово болтнёшь в подобном духе, – указал в мою сторону её отец с зажатой между пальцами сигаретой. – Оставлю ночевать в будке у Байкала, а укрываться будешь своей плоскодонкой. Компренде?
– Понял, – сжал челюсти, предпочитая не спорить. Алкашка из меня ещё не выветрилась, да и спать хотелось сильнее, чем выяснять отношения с каким-то колхозником и его дочкой. Переночую и утром свалю раньше, чем они успеют проснуться.
Поставил машину на сигнализацию.
– Я Николай Николаевич, это моя дочь Августина. Тебя как звать, кучерявый? – спросил мужик, заходя на крыльцо и туша сигарету в старой консервной банке, в которой уже было полно окурков.
– Рамиль, – ответил я спешно, снимая, как и они все, обувь на круглом коврике на крыльце.
– Татарчонок, что ли? – глянул на меня мужик.
– Пап! – осекла его девчонка.
– Нет, – ответил я. – Просто мама так назвала.
– Ясно, – вздохнул Николай Николаевич и помял широкой пятерней свою шею, быстро потеряв ко мне интерес. – Гу́ся, дай ему постельное. И это, я недавно баню подкинул, и, если захочешь есть, там на столе…
– Поняла. Спасибо, пап.
– Ладно. Тогда я спать, – прокряхтел он, идя в комнату. Схватившись за ручку двери, посмотрел на меня с ноткой угрозы в темных глазах. – Спи как дома, но не забывай, что не дома – не вздумай пердеть.
– Х-хорошо, – сощурился я, пытаясь понять, насколько он сейчас серьёзно говорит мне об этом.
– Соображаешь, – наконец, одобрительно кивнул он и закрылся в комнате.
Девчонка без особых церемоний позвала меня за собой в большую комнату с диваном, которая, видимо, и была тем самым «залом». Достала из высокого шкафа постельное и швырнула его на диван вместе с подушкой.
– Инструкция