совершенно точно атаку остановить не могли.
Я мысленно выругался и усилием воли вогнал себя в состояние резонанса. И всё бы ничего, но привычного ощущения всесилия отнюдь не испытал.
Дальше-то что? Что мне теперь делать? Энергия – не панацея!
Сама собой пришла мысль о молнии, но всерьёз эту идею даже рассматривать не стал, поскольку электрическими разрядами стальных самоходных монстров было не пронять. У меня вполне бы хватило сил поднять многотонные боевые машины в воздух и уронить обратно или попросту перевернуть, но для такого трюка требовалось подпустить их на расстояние в полтора – два десятка метров. А с такой дистанции – не выгорит.
Проклятье! Фокусировка оставалась моим слабым местом, я даже резким скачком давления спрятавшийся внутри железных коробок экипаж покуда прикончить не мог! Не сумел бы ограничить область воздействия внутренностью танка, да и потери энергии вышли бы чудовищными…
Гусеничные машины форсировали речушку, их курсовые пулемёты принялись давить огнём моих подчинённых, несколько раз пули срезали ветки и у нас над головой. Энергия вливалась, вливалась и вливалась в меня, удерживать её становилось всё сложнее и сложнее, а я никак не мог определиться с подходящим воздействием.
Невольно позавидовал выучке пирокинетиков, которые запулили на две сотни метров невероятный по насыщенности энергией плазменный шар, и вдруг – осенило!
Я вспомнил, как при покушении на профессора Палинского прожёг дверцу броневика выплеском плазмы, вот и зачерпнул побольше энергии, дабы на резком выдохе проделать необходимую очерёдность действий.
Напряжение! Ионизация! Нагрев! Давление!
Плазменный выброс ударил прямым будто спица огненным копьём и ударил совершенно не туда, сплавив землю метрах в десяти перед левым танком.
Недолёт!
Напряжение! Ионизация! Нагрев! Давление!
На этот раз целился я с особенным усердием, и луч почти зацепил башенку боевой машины, но именно что – почти. Он разминулся с ней на какой-то жалкий метр и сжёг случайно попавшегося на пути пехотинца.
Перелёт!
По нашему окопчику начали бить пулемёты, но я вошёл в раж и хрипло выдохнул:
– Получай!
Недолёт, перелёт… Ну же!
Увы, из-за усилившегося обстрела с третьим выбросом я откровенно поспешил, он ушёл в сторону и вскипятил воду в речушке. Столб пара к небу так и ударил!
Хлестанула по брустверу очередь, взбила землю и раскидала мелкие камушки, запорошила пылью глаза, а дальше танки как по команде остановились, их башни синхронно повернулись и взяли на прицел наше укрытие, я спешно присел, дёрнул к себе за рукав Семёна.
– Берегись!
Боец как-то мягко соскользнул с бруствера и завалился на дно окопа, я разглядел окровавленную дыру посреди его лба, а потом – жахнуло! Раз и другой!
Уши словно заткнули ватными пробками, а в