были предложить Павлу занять императорский трон, все разговоры велись только вокруг этой перемены.
Екатерина Алексеевна начала очень хорошо, полная реформаторских планов и преобразований в империи. Еще в то время, когда она была великой княгиней, читая книги французских писателей и философов, она прониклась духом Просвещения, мечтала о реформах, которые бы сделали Россию богатой, независимой и милосердной ко всем сословиям русского народа. А став императрицей, Екатерина Алексеевна вновь вспомнила о своих замыслах. Вместо деспотических прихотливых распоряжений она будет пользоваться только государственным законом. Книга Ш. Монтескьё «О духе законов» стала ее настольным нравоучением, а свобода и человеколюбие – главным нравственным помышлением. Она вникала во все мелочи по управлению государством.
Занимаясь делами Сената, Екатерина Алексеевна убедилась, что Сенат пренебрегает делами государства, сановники не имеют даже ландкарты на столе, и получалось, что не знают сами, что им обсуждать. Печатную карту императрица, оказавшись в Сенате, велела купить в академии. Создано было много комиссий, которым надлежало разработать законы по управлению государством; возникали мысли о большом собрании по утверждению новой системы правил и законодательства.
В 1767 году императрица поручила Большой комиссии разработать Уложение и созвать выборную Конференцию делегатов от различных правительственных учреждений и делегатов «изо всех уездов и городов». Сама много времени уделила составлению «Наказа» и Уложения, полемизировала с теми, кто присылал свои размышления, писала французским писателям, советовалась, но разразилась Русско-турецкая война, и многие любопытные выступления делегатов ушли в песок. Некоторые делегаты не успокоились, возлагая надежды на великого князя Павла, который под руководством Никиты Панина много времени занимался разработкой планов по благоустройству Российской империи.
Николай Румянцев, как камер-юнкер, хорошо знал и о том, что при высочайшем дворе был создан Совет, который занимался вопросами ведения войны. В Совет входили генерал-фельдмаршал Кирилл Григорьевич Разумовский, князь Александр Михайлович Голицын, граф Никита Иванович Панин, князь Михаил Никитич Волконский, граф Захар Григорьевич Чернышев, граф Петр Иванович Панин, граф Григорий Григорьевич Орлов, князь Александр Алексеевич Вяземский, вице-канцлер, действительный тайный советник князь Александр Михайлович Голицын.
Генерал-лейтенант Еропкин, которому было поручено следить за положением в Москве, в начале августа 1771 года неожиданно сообщил императрице, что здесь буйствует чума, трупы на дорогах, фабрики и мастерские закрылись, дворяне сбежали в свои загородные дома, в городе сначало умирало до четырехсот человек разных сословий, а вскоре – до восьмисот в день.
Эпидемия чумы все шире захватывала территорию Москвы. Начались волнения горожан. Фельдмаршал Петр Салтыков, главнокомандующий Москвы,