выстудив остатки тепла. В полубессознательном состоянии Нэса нашарила ещё одну шкуру, чтобы укрыться. Попыталась потянуть на себя, но не получилось. Тогда она привалилась к ней спиной и благоговейно вздохнула. Сквозь болезненную дремоту показалось, что в найденном куске меха глубоко внутри бьётся сердце. От ощущения, что есть кто-то заботящийся о ней, стало тепло на душе.
Нэсе снились родители, дорогие сердцу места, погибшие друзья и большой чёрный зверь, обнимающий лапами. Девушка гладила его по голове, почёсывала за ушами и подбородком – идиллия, бывающая только в снах, где возможно всё, без ограничений. Зверь от удовольствия прикрывал глаза, и девушка знала, в случае опасности он с готовностью выйдет на её защиту. Это несказа́нно грело внутри и, сама того не зная, Нэса улыбалась.
* * * 5 * * *
Когда девушка очнулась, то не сразу вспомнила, где находится. Сны унесли её так далеко, что увидеть вокруг темноту и гору разбросанных вещей показалось странным и обидным. Раны беспокоили значительно меньше. Самая серьёзная из них зажила и перестала кровить. Тело после лихорадки всё ещё было настолько чужим, что Нэса чувствовала себя тряпичной куклой. С большим трудом она поднялась, чтобы выпить воды.
– Ты смогла подняться, миледи Ро́са, значит, раны затянулись.
Прозвучавший голос сильно напугал Нэсу.
Девушка дёрнулась, выронив черепок, в который уже успела налить воды из кувшина. Незнакомец был рядом, но по-прежнему оставался невидимым. Он пользовался тем, что хорошо знал расположение всех ходов пещеры и не торопился показываться.
– Не нужно бояться, миледи.
Нэса осторожно подняла с земли медный кувшин. Хоть какая-то защита. Она скользила взглядом по уголкам пещеры, стараясь разглядеть незнакомца.
– Поверь, я не враг тебе.
Собеседник говорил приглушенно, временами коверкая слова и делая долгие паузы, будто о чём-то вдруг задумывался на середине фразы.
– Может и не враг, откуда мне знать? Ты не назвался – что мне сто́ит думать?
Нэсу удивило обращение по второму имени. Становилось понятно, что человек не был простым селянином или торговцем. Быть может, отец попросил укрыть её, не будучи уверенным в исходе битвы? Эта мысль немного успокаивала.
– Это ты помог мне?
– Да, миледи Ро́са.
– Благодарю!
– Не сто́ит. Это мой долг.
– Скажи, долго ли я нахожусь здесь?
– Десять дней. Это было очень тяжёлое время болезни…
Нэса забеспокоилась. Она предполагала, будто пролежала всего три или четыре дня, но никак не десять!
– Мне нужно немедленно домой! Десять дней! Рана не смертельна, я доберусь.
Собеседник хрипло вздохнул:
– Прости, миледи, но нужно переждать ещё немного…
– Нет! Меня наверняка уже оплакали! Все вернулись кроме меня! – Нэса в ужасе обхватила голову. Становилось дурно от картин,