Моя тень убила меня. Андрей Дышев

взял стакан, с шумом отхлебнул и сморщился.

      – Это не чай, потому не предлагаю, – сказал он. – Лечебные травки. У меня каждое лето страшнейшая аллергия – лицо опухает, и дышать тяжело. Никак не пойму, на что. Может, на приезжих?

      Он усмехнулся и, наконец, поднял на меня усталые бесцветные глаза похожие на бельма.

      – Так кто выступал на сцене в "Балаклаве"?

      – Не знаю. – Я пожал плечами. – Неизвестный мне человек.

      – Неизвестный мне человек, – словно эхо повторил следователь, сделал еще глоток из стакана, несильно шлепнул по столу и встал. – Неизвестный мне человек…

      Он открыл сейф, недолго искал в нем какую-то бумагу, положил ее передо мной и сказал:

      – Вот список уголовных дел, которые переданы в суд следственными группами из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, – пояснил он, шлепая мясистой ладонью по бумаге. – Двенадцать дел. И все обвиняемые говорили то же самое, что сейчас говорите вы: "Это не я торговал на пляже тухлой воблой, а кто-то другой, похитивший мой паспорт… Это не я организовал посредническую контору по сдаче жилья, а самозванец… Это не я, а мой заклятый враг зарегистрировал кафе на мое имя…"

      – Но я действительно не выступал ни в Евпатории, ни в Севастополе.

      – Понимаю, – кивнул следователь и снова отпил из стакана. На этот раз он проглатывал лечебное зелье мучительно долго, и я даже начал опасаться, как бы его не стошнило. – Понимаю… Никому не хочется платить налог с прибыли…