и стал готовиться к спуску. Он пропустил веревку через витиеватую стальную "улитку", встал к обрыву спиной, крикнул "Бляха муха!" и, отталкиваясь ногами от стены, заскользил вниз. Князев посмотрел на меня из-под полуприкрытых век и слегка склонил голову, как бы одобряя мое желание последовать за Гришей, хотя я не слишком торопился покинуть вершину.
Спускаться с Сокола на веревке, регулируя скорость скольжения – одно удовольствие. В отличие от Гриши, который семенил по стене, я делал огромные прыжки, сильно отталкиваясь обеими ногами и пролетая по десять-пятнадцать метров. Конечно, при таком способе я не был застрахован от удара о какой-нибудь выступ, но ни с чем не сравнимое ощущение полета стоило того, чтобы немного рискнуть.
3
Больше всего на свете я не люблю мух и ранние телефонные звонки. Крылатые насекомые выводят меня из себя по причине своей наглости и неуязвимости, а ранние звонки обычно прерывают мой сон в самый сладкий момент.
Пять часов утра! Я даже застонал от обиды, зарылся головой под подушку, но телефонный звонок достал меня и там. Можете хоть удавиться на телефонном проводе, но трубку не возьму, подумал я, продолжая лежать с закрытыми глазами. Прошла минута, мои нервы уже гудели, как ЛЭП, а телефон все надрывался, и казалось, что звон, как тонкое сверло, буравит мне череп.
Второй минуты я не вынес и, опрокидывая на ходу стулья, кинулся к телефону, схватил трубку и, едва ли не заглатывая микрофон, прохрипел:
– Ну вот я, вот я! Слушаю очень и очень внимательно!
Треск, шорох, дыхание.
– Пожалуйста, еще раз! – сквозь зубы процедил я. – Если вы нечаянно проглотили свой язык, тогда можете что-нибудь промычать или прохрюкать, я постараюсь понять.
Эта Анна, подумал я, ужасно неприятная девушка. Дура, змея, хитрая и мстительная бестия.
Я мысленно обозвал ее непечатными словами.
– Все? Поговорили? Вы счастливы теперь? Блеск остроумия, нечего сказать…
Мне показалось, что в трубке раздался звук, напоминающий скрип двери, и тотчас побежали короткие гудки.
Я швырнул трубку на аппарат, но, вместо того чтобы упасть на диван и попытаться уснуть, стал быстро натягивать на себя джинсы. Дура-змея-хитрая бестия больше полугода, пока я в поисках Валери шатался по сельве, работала в паре с Альфредом Шраером, одним из туристов нашей группы, оказавшимся впоследствии шавкой, состоящей на службе у наркомафии. Если верить Анне, никто из охранки Августино даже не заподозрил, что она всего лишь мастерски шпионит, чтобы в нужный момент спасти меня. Если даже латиноамериканские гринперос[1], преуспевающие в наркобизнесе и контрабанде золота, не раскусили ее, то можно представить, сколько лицемерия, фальши, игры и коварства заложено в душе у этой миловидной девы, живущей на крыше моей дачи.
Майку я уже натянул на ходу и в домашних тапочках выскочил из квартиры. В такой ранний час на улицах не бывает ни машин, ни отдыхающих, и я, сняв тапочки, побежал босиком