Риск и бутылка шампанского. Андрей Дышев

этом этапе его обычно замечал дежурный техник в синей спецовке. Не изменяя наработанной привычке, техник сначала молча смотрел на Геру, который в жизнерадостном темпе, словно матрос по вантам, поднимался по лестнице. Затем изрыгал шквал ругательств и делал вид, что пытается догнать нарушителя режима. Догонял он его на редкость неуклюже, часто спотыкался, падал, цеплялся одеждой за конструкции вышки, в результате чего расстояние между Герой и преследователем быстро увеличивалось.

      Не встречая никаких препятствий и не принимая близко к сердцу летящий снизу мат, Гера поднялся до маленькой круглой площадки, с которой сигал вниз, отдавая себя во власть силам гравитации.

      Обойдя площадку по окружности, Гера по традиции плюнул на голову технику, перелез через ограждение и окинул взглядом утопающий в дымке город.

      «Ну, Климушка! Значит, пари заключил?» – мысленно сказал Гера с неопределенной обидой, хотя его сознание, словно пчела в меду, увязло в образе Лисицы и не торопилось оттуда выкарабкаться. Не расставаясь с этим образом, Гера расставил руки в стороны, словно это были крылья, и прыгнул вперед.

      Земля сразу заметила его и потянула к себе, словно комара в пылесос. В ушах засвистело, и этот свист неуловимо превратился в органный рев. Слезы выступили на глазах у Геры, тотчас размазались по щекам, а еще мгновение спустя высохли. Досчитав до трех, Гера отбросил в сторону вытяжной парашют.

      Раздался привычный хлопок. Стропы натянулись, лямки впились в тело, и Гера закачался под оранжевым куполом.

      Под ним поплыли парковые островки, пушистые деревья, зеленые пятна прудов. Гера развернул параплан влево, чтобы оказаться на одной прямой с канатной дорогой. Минуту он парил параллельно береговой полосе, а затем снова направил крыло к морю.

      Теперь он летел прямо на верхнюю станцию фуникулера, стараясь снижаться под тем же углом, что и склон горы, чтобы не слишком терять высоту.